Со своего возвышения Чарн наблюдал за лесом внизу.
– Долго же ты плавала, – заметил он.
Он обладал тем типом голоса, который мог оборвать любой разговор: звучный, медленный и отрывистый.
Рен прошлась по обрывкам изодранного полотна. Небо затянули серые тучи, и Чарн был похож на очередную тень, мелькающую в полумраке зала. По обеим сторонам его убежища висели поблекшие знамена золотого и фиолетового цветов, покачивающиеся при каждом ветерке.
– Ты подходишь этому месту, – сказала Рен.
В этот раз она превращалась медленно, хотя трансформация в человека давалась ей проще. Менять четыре ноги на две было легко.
– Я очень благороден, – спокойно согласился Чарн.
– Я имела в виду, что ты сноб.
Чарн усмехнулся, наблюдая за тем, как Рен схватилась за ближайший стяг и забралась в нишу. Она села рядом с ним, свесив длинные грязные ноги с края. На лес опускалась темнота, и несколько воробьев залетели в зал через разбитое окно, чтобы устроиться в своем гнезде среди отделанных золотом оленьих бюстов.
– Ты меня ждал?
– Может быть.
– Зачем?
Чарн завалился на бок и вытянул задние ноги.
– Может, я волновался, – сказал он, пока мрачный зал окрашивался в вечерние тона.
Рен хотела засмеяться, но вдруг увидела черную полосу дыма, поднимающуюся над деревьями. Она ясно выделялась на фоне темно-фиолетовых гор, с высоты которых уже слышался грохот.
Дым поднимался от того места, где протекала река. Дракон.
– Ты все видел? – спросила Рен.
– Да, – ответил Чарн. – Ты в порядке? – мягко добавил он.
Рен кивнула, уставившись на свои колени. В темноте ее человеческие ноги выглядели ужасно худыми. В последнее время она очень редко принимала человеческий облик. На это просто не было времени, и к тому же человеческое тело не приносило ей особой пользы. Мимо прошествовала семья енотов: они наверняка направлялись в подвал, где могли бы свернуться клубком в пустых бочках из-под водки или повздорить с барсуками.
– Я… спасла человека, – призналась Рен, тяжело сглотнув.