Когда наступает ночь

– Уильям, ты еще тут?

– Что?

– «Джульетта» твоя.

Поговорив с мамой и Эмми, которые тоже расплакались от радости за папу и его перемену чувств, я срочно решил выйти подышать. Мне так много нужно было обдумать, так много осознать. Я чувствовал себя одновременно окрыленным и изможденным.

Но поспать я еще успею. Прежде всего мне нужно было увидеть Лив. Если папе удалось убежать от собственной тени, то и я смогу. Пришла пора самому задать направление своей жизни.

Приближаясь к залу ожидания, я услышал знакомые голоса. Тихое бормотание, а потом Фиона, которая выбивалась из общей массы. Двери автоматически открылись, и я поднял глаза. Там стояли они. Все мои друзья пришли, чтобы быть рядом. У меня вновь навернулись слезы, и ком в горле уже невозможно было сглотнуть.

– Уилл! – воскликнула Лив. Едва она произнесла мое имя, как все подскочили и бросились ко мне. Я смотрел на их усталые, взволнованные лица, и по щеке покатилась слеза. Они уже обступили меня, заключили в крепкие объятия и подбадривали. Я дал волю эмоциям, совершенно не стыдясь их. Мне не нужно было стыдиться перед людьми, которые значили для меня все. Больше не нужно – ведь я наконец-то откровенно поговорил с папой.

Когда по команде Джека все ненадолго отступили, чтобы дать мне прийти в себя, я грустно помахал им и выдавил из себя улыбку.

– Привет, ребят.

– Привет, Уилл, – хором ответили друзья, и на сердце стало еще легче. Я вытер рукой мокрые щеки. Я улыбался так широко, что заболели губы. – Спасибо, что пришли. Папе уже лучше. Он поправится.

Последовало облегченное ликование.

– Дружище, мы рядом, что бы тебе ни понадобилось, – Блейк с улыбкой положил руку мне на плечо.

Я благодарно ему кивнул и тут заметил Лив, спрятавшуюся за спинами Марли и Рейчел. Она выглядела такой обеспокоенной, что мне захотелось ее обнять, хотя это она пришла поддержать меня.

Когда я увидел ее красные глаза, ко мне тут же вернулось теплое чувство в животе. В тысячу раз более сильное, чем раньше. Она была нужна мне больше всех на свете.

– Схожу подышать, – объявил я. – Лив, составишь мне компанию?

Я заметил удивление на ее лице, нахмуренный лоб, слегка поджатые губы. Но она кивнула и пошла за мной.

Мы молча вышли на улицу и проследовали по указателю в больничный сад, где нас встретил газон с аккуратными дорожками и скамейками. Мы медленно гуляли меж пестрых цветочных клумб.

В саду было мало людей из-за раннего часа: солнце только встало. Веяло приятной ночной прохладой, в траве блестели капельки росы.

Я глубоко вздохнул и стряхнул с себя неприятный больничный запах. И тут же почувствовал себя лучше, в том числе благодаря успокаивающей близости Лив. Она молча шла рядом, украдкой посматривая по сторонам. Видимо, не понимала, зачем я пригласил ее выйти на улицу.

– В общем… Э-э-э, – я прокашлялся. – Лив, я хотел перед тобой извиниться. Слова, которые я сказал тебе в Галифаксе… Это неправда, и… – я сглотнул ком в горле. – Если честно, мне кажется, я просто хотел причинить тебе боль, как ты мне когда-то. Так нельзя.