– Они прекрасны, не так ли?
Голос Афродиты вырывает из размышлений. У нее усталые глаза, она одета в розовое шелковое кимоно с крупными цветами. В одной руке держит бокал мимозы, которую смакует маленькими глотками.
– Да, мне очень понравились детские портреты Деймоса и Фобоса.
– Мои детки, – с улыбкой мурлычет Афродита. – Такие очаровательные и уязвимые.
– Трудно это представить.
Меня трогает, что богиня так отзывается о детях. Она выглядит требовательной, но заботится о них. Моя мама всегда бросается ко мне, когда приезжаю навестить. То, как Афродита вчера приветствовала Деймоса, сбило с толку.
– Я бы хотела познакомиться с Деймосом, когда он был подростком.
– Он был застенчивым мальчиком, как и его брат. И таким печальным, – добавляет она, проводя рукой по лицу сына. – Не помню, чтобы видела его по-настоящему счастливым, даже сейчас.
Какие ужасные слова! Ее взгляд кажется обвиняющим. Мне нечего ответить. Я видела Деймоса «счастливым» только один раз: когда благодаря Стилле он смог встретиться с Фобосом. Но счастлив ли он со мной? Ведь наш брак по расчету.
Уже несколько дней пытаюсь подавить влюбленность в Деймоса, но одного замечания его матери достаточно, чтобы ее подпитать.
– Он мог быть счастливым, здесь, – говорю я, придерживаясь идеи наладить отношения.
Если я ничего не могу Деймосу дать – в конце концов, он отказывается даже от секса ради удовольствия, – могу попытаться заставить Афродиту понять, что ее сын несет на себе тяжесть вины и делает все для брата.
Афродита вопросительно поднимает брови.
– Будьте с ним мягче.
Она допивает напиток из кубка и ломает его. Золотые капли стекают с пальцев.
– Он свел с ума родного брата, – отвечает она, разъяренная.
– Это случилось из-за его сущности, а не по его воле.
– Это то, кем он является! Ты ничего не понимаешь в богах, ведьма. Мы такие, какие есть!
Сжимаю пальцы в кулаки.
– Вы его любите.