– Конечно люблю, он мой сын. Я родила его.
– Тогда вы злитесь на себя, а не на него.
Афродита опускает глаза, проглатывая следующую злую реплику.
– Я никогда ничего не могла сделать для своих детей.
Понимаю, что она имеет в виду ужасный брак Гармонии с Кадмом. Возможно, и свою судьбу, вынужденный союз с Гефестом. Похоже, она не видит хорошие вещи, которые делает, ослепленная злом, которое творилось вокруг.
– Вы позволили Эросу жить с Психеей. Вы не были обязаны принимать ее у себя.
Она качает головой.
– Эта девчонка слишком мила, – ворчит она.
О, клянусь Гекатой, теперь я понимаю, в кого пошел Деймос!
– И вы пытались защитить Деймоса от него самого во время нашей свадьбы.
Афродита смотрит в угол.
– Вы боялись, что он будет неконтролируем и жесток со мной, но этого не произошло. Он вел себя очень корректно. Кажется, что я никогда не встречала такого правильного человека.
Ее улыбка смягчается. Совершенное лицо становится безмятежным.
– Я бы не воспитала сыновей иначе, – говорит она, не скрывая облегчения.
Скорее всего, Афродита сомневается в том, что Деймос способен контролировать себя. Она была рядом в момент, когда он высвободил всю свою силу. Несмотря на безусловную любовь, она опасается сына.
– И у вас это получилось. Я не очень хорошо знаю всех ваших детей, но до сих пор у меня не было других впечатлений о них.
Афродита поворачивается к портретам и задерживается на портрете Фобоса. Я бы хотела успокоить ее, сказав, что у Деймоса есть план. Но боюсь показаться бестактной. Не хочу давать ей пустые надежды, если ничего не получится.
– Кажется, он просто не хочет принять свою силу.
– Отец воспитал их для полей сражений, – отвечает богиня, рассекая ладонью воздух. – Любовь – это не только сила и мужество, даже если они необходимы. Это также признание своих слабостей.
Она задумывается, прежде чем продолжить: