Ведьма и бог

Замечаю, что перо исчезло. Осталась только пустая фляга.

– Деймос разрешил доступ на Олимп ведьме? – переспрашивает удивленный Аполлон.

Деймос, вероятно, не спрашивал их согласия на это.

– О какой срочности ты говоришь? – продолжает Афина, поворачиваясь ко мне.

Она кажется обеспокоенной. Но она любимица Зевса. Все ей выложить, с Аполлоном в качестве свидетеля, – не очень хорошая идея, ведь он тоже любимый ребенок Зевса.

– Это долгая история, но я не могу долго здесь оставаться. Не могли бы вы телепортировать меня на Поляну?

Афина внимательно наблюдает за мной, оценивая серьезность моего присутствия и просьбы. Я уже чувствую, как почва разверзается под ногами, чтобы вернуть меня туда, откуда пришла.

– Пожалуйста!

Богиня сжимает мою руку и телепортирует нас.

Глава 24

Мы приземляемся в лесу, за пределами защитного щита. У Афины нет разрешения и, по-видимому, она не намерена его запрашивать. Солнечный и прохладный осенний полдень выбивает из колеи, ведь в Греции ночь.

– Я не пойду дальше, – говорит она, не отпуская меня. – Мы здесь одни, так что рассказывай.

Ей не нужны свидетели. Афина всегда внушала доверие. Разум всегда имеет приоритет над остальным. В конце концов, она родилась из головы Зевса.

Ситуация кажется вышедшей из-под контроля теперь, когда ее отец знает о Гекате. Я не могу молчать о конфликте, который сейчас набирает новые обороты. Не перед богиней, которая старалась остановить его.

– Вы были правы, полагая, что напряжение не исчезло. Цирцея Великая и Медея Юная намереваются вернуть Гекату, не упомянув об этом в соглашении.

Афина выглядит ошеломленной. Думаю, что нужно действительно постараться, чтобы вызвать ее озабоченность и жесткость во взгляде.

– Зевс тоже не собирался забывать прошлое!

О том, чтобы преуменьшить его роль, не может быть и речи. Особенно теперь, когда знаю, что он сделал. Но сказать это его дочери… Боюсь, что она подумает, что я лгу, чтобы поддержать своих. Поэтому опускаю причину, остановливаясь на нынешней ситуации.

– Он подтолкнул Диониса напасть на меня в форме пантеры, чтобы ситуация продолжила накаляться. Все, чего он хочет, – возобновить войну.

Афина отступает на шаг, выставляет копье и опирается на него. Затем она кладет лицо на другую ладонь, мгновение оставаясь в таком положении, погруженная в размышления. В тишине слышу, как сильно бьется мое сердце.