Ведьма и бог

– Так и знала, что это зашло слишком далеко, – ворчит Гармония.

– Вообще-то, у меня тоже день рождения, – тихо протестует Фобос.

– Давайте, давайте!

Собрание богов в конце концов телепортируется, унося ворчащих сестер. Как раз в момент, когда появляется Деймос, в комнате остаются Эринии, Спарты и пирог.

– С днем рождения! – говорю я, подталкивая локтем соседку. – Улыбнись, Алекто!

Эринии расслабляются. Они не были уверены, что это хорошая идея. Но помогли мне приготовить торт, который, к слову, получился кривоватым и немного подгоревшим, но очаровательным. Деймос внимательно осматривает огромный зал.

– Не хочешь задуть свечи?

По мере приближения, когда его тело расслабляется, успокоенное присутствием созданий, Афина неожиданно появляется в середине зала.

– Извините! Я опоздала! – говорит она, надевая на голову колпак и используя петарду.

Только тогда она замечает пустоту вокруг нее.

– А, так я первая, – радуется она.

Деймос скрещивает руки и косится на меня.

– Остальные где-то в особняке, не так ли?

– Возможно.

– Покажитесь!

Гости возвращаются, обозначая появление петардами. Только в этот момент Деймос задувает свечи, давая зеленый свет дегустации и обсуждениям. Позволяю Спартам резать и подавать куски торта, оттаскивая Деймоса в сторону.

– Прости, я хотела доставить тебе удовольствие.

Он кладет руку мне на щеку с неожиданным выражением лица: он кажется потрясенным.

– Элла, сама жизнь с тобой приносит удовольствие. Я просыпаюсь рядом с тобой, нахожу тебя в твоей обители, укладываю тебя в свою постель… Но дни рождения всегда будут напоминать мне, что время пытается забрать тебя у меня.

Сердце болезненно сжимается. Я хотела бы остаться ведьмой, родить ребенка и стать зрелой, прежде чем подумать о бессмертии. Деймос согласен со мной, но уже говорил об этом с повелителем богов, и Зевс категорически отказался. Супруг не сдается, решимость отражается в его глазах. Сестры возмущены и вынашивают планы, которые кажутся несбыточными. Со своей стороны могу только смириться с нынешней ситуацией, чтобы облегчить вес на плечах Деймоса. Никто никогда не смог заставить Зевса подчиниться против его воли.