Ведьма и бог

Деймос закрывает глаза и массирует виски.

– В то же время заставлять Геракла петь… Не сказал бы, что это естественное для него занятие.

Мельпомена выпрямляется, возмущенная.

– Вы меня оскорбляете. Это сделал Дисней!

– Кто?

– О, Зевс! – говорит муза, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.

Похоже, Деймосу не нужно, чтобы я беспокоила его на работе. Мельпомена прекрасно выводит его из себя. Она отходит и опускается на скамейку, бормоча «никто не может понять мою боль» и «Бродвей меня доведет». Пользуюсь моментом и стучу в дверь, прежде чем толкнуть ее.

– Привет!

– Элла, – только и может сказать Деймос, удивленный и, кажется, испытавший облегчение.

Мельпомена смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Здравствуй, супруга бога ужаса.

– Элла, – поправляю ее. – Я принесла ромашковый чай, хотите?

Муза кивает. Ставлю корзину на стойку в кухонной зоне и разливаю по чашкам. Ставлю одну перед Деймосом и иду к Мельпомене, чтобы попытаться ее утешить.

– Случайно подслушала ваш разговор, – присаживаюсь рядом с ней. – Возможно, вы слишком многого требуете от труппы. Вам не кажется, что давите на себя до такой степени, что теряете из виду художественный аспект?

Муза смотрит на меня большими глазами, делая маленькие глотки успокаивающей жидкости.

– Ты так думаешь? – спрашивает она дрожащим голосом.

– Если вам самой не нравится постановка, неудивительно, что существа, которые с вами работают, скажем так, терпят неудачу.

– Значит… это я виновата, что актер Геракла плохо поет?

Поспешно кладу руку ей на плечо.

– Нет. Это вина ожиданий, которые вы возложили на свои плечи. Должно быть, утомительно всегда быть лучшей в пении и трагедии.