Страна потерянных вещей

Вельможи помельче уже боролись за власть, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся в результате недавних событий, а на замок и земли Балвейна, в том числе и те, где некогда располагался рудник «Пандемониум», имелось уже два конкурирующих притязания. Поговаривали о гражданской войне.

– Чем теперь думаете заняться? – спросил Лесник у Денхэма.

– Я солдат, – ответил тот. – Выберу свою сторону и буду сражаться.

Церера слушала и приходила в отчаяние. Только мужчины, подумалось ей, способны так рассуждать, но изменить их было ей не под силу.

Когда они добрались до деревни Баако, навстречу им вышла целая процессия во главе с Табаси и Ими, облаченными в белые траурные одежды, и Баако подтвердили, что его матери больше нет в живых. Гарпии оставили ее тело нетронутым и не пытались помешать его возвращению – знания Саады пропитали ее плоть и кости, сделав ее для них несъедобной. Табаси в припадке ярости убил их предводительницу, но все-таки сумел подавить в себе стремление отомстить и всему Выводку, предоставив гарпиям распорядиться трупом своей сестры так, как они сочтут нужным.

Церера и ее спутники задержались в деревне ровно настолько, чтобы отдать Сааде последние почести и присутствовать при том, как ее тело наконец предадут огню на погребальном костре – теперь, когда и ее сын мог попрощаться с ней. После этого они без всяких происшествий доехали до ущелья, где люди вновь начали оставлять гарпиям подарки с едой перед переходом. Они сделали то же самое. А когда добрались до другой стороны ущелья, оставленного угощения уже не было.

Неподалеку от хижины Лесника они расстались с Дэвидом. К этому времени его волосы стали совершенно седыми, и теперь он напоминал последние свои фотографии, которые видела Церера. Она никак не прокомментировала перемену в его внешности, и он тоже никак не упомянул об этом, за исключением последнего момента, когда Церера обняла его на прощание и поймала себя на том, что плачет по нему.

– Не надо, – сказал Дэвид. – Я знал, что это не может длиться вечно, да и не хотел этого. Я просто хотел побыть с ними, и мне это было позволено.

Они не выпускали Дэвида из виду, пока он уезжал, и не тронулись в путь, пока он не скрылся за горизонтом.

* * *

Бледная Дама Смерть уже поджидала Дэвида в его доме, но он не видел и не слышал ее, и, чтобы это могло быть последним словом у него на устах, она позволила ему произнести имя жены – хотя к тому времени та уже спала вечным сном, – прежде чем мягко прикоснуться губами к его затылку.

Мир растаял, сменившись светом, и таким образом история Дэвида подошла к концу.

LXXIV

HYHT (староангл.)

Надежда

Церера стояла возле дерева, кора, луб и сама древесина которого, словно кожа и плоть, были вскрыты до самой темной сердцевины, чтобы принять ее. Она позволила Леснику обнять себя, а когда высвободилась из его объятий, то сразу изменилась: стала старше, массивней, мудрее, а ребенок в ней вновь сменился взрослым. И, посмотрев на Лесника взрослыми глазами, Церера увидела в нем призрак своего отца – точно так же, как Дэвид однажды глянул на то же самое лицо и увидел в нем тень своего собственного родителя. «Все они его дети», – услышала она слова Дэвида.

«Нет, – подумала Церера, – это мы с ним его дети».

И только тогда рассказала Леснику о предложении Скрюченного Человека.

– Я была уже совсем близка к тому, чтобы принять его, – призналась она. – Если б не вмешалась Калио, я вполне могла бы это сделать.

– Тогда у меня тоже есть одно предложение, – ответил Лесник. – Я просто обязан его высказать, хотя бы для очистки совести.

– И какое же?