Мгновение вечности

– Хватит. – Блейк схватил меня за руку и неожиданно так сильно притянул к себе, что я споткнулась и едва успела упереться в его сильную грудь. Когда он резко втянул воздух, в моем животе запорхала целая стая бабочек, и я, затаив дыхание, вглядывалась в его лицо. В темноте можно было различить только очертания, но я чувствовала его напряженные мускулы под кончиками своих пальцев, в то время как меня внезапно охватило желание встать на цыпочки и поцеловать его. Мое сердцебиение громко пульсировало в ушах, и я не могла удержаться от того, чтобы не представить, как его мягкие губы будут ощущаться на моей коже, пока я не я осознала, что делаю. Испугавшись, я отпрянула назад, поспешно вернула ему куртку и быстро ушла.

На следующее утро я с трудом поднялась с постели. После встречи с Блейком я еще около часа бодрствовала, размышляя о таинственной фигуре в зеленом плаще.

Кто бродил ночью по Грин-Манор? И как мог он просто исчезнуть в тупике перед каменной стеной?

Устало тряхнув головой, я поплелась в ванную. Мне казалось, что меня провернули через мясорубку Бетти, и взгляд в зеркало подсказал мне, что я выгляжу незначительно лучше.

Глубокие тени залегли под глазами, которые, несмотря на мою усталость, как-то странно сияли.

Нахмурившись, я наклонилась ближе к зеркалу, чтобы рассмотреть их повнимательнее. Светилась ли зелень моей радужки сильнее, чем обычно?

– Пожалуй, ты уже сходишь с ума, – пробормотала я себе под нос, прежде чем плеснуть в лицо ледяной воды и приготовиться к школе.

– Доброе утро, дорогуша, – поприветствовал меня Грейсон, едва я вошла в класс.

– Доброе утро. – Я зевнула.

Грейсон прищурил глаза и критически посмотрел на меня.

– С тобой все в порядке? Ты ужасно выглядишь.

– Спасибо большое, – хмуро ответила я, опуская рюкзак на стол. При этом я старалась не думать о том, как зеленая фигура могла просто исчезнуть в ночи. Прежде чем отправиться в школу, я еще раз осмотрела то место в саду при дневном свете, но не обнаружила потайного прохода в живых изгородях рядом с каменной стеной.

Грейсон закинул ногу на ногу.

– Пожалуйста, прости. Я, конечно, хотел сказать, что ты выглядишь потрясающе. Словно сама цветущая жизнь. – Он повысил голос, и чем громче он говорил, тем явственнее мне бросался в глаза его лондонский акцент. – Твои глаза сегодня сияют, как два изумруда, это правда. – Он прервался и настойчиво посмотрел на меня. – Что случилось? Я опять сказал что-то не то?

– Нет, конечно, нет. – Я вспомнила, что сегодня утром мой цвет глаз тоже казался мне каким-то более насыщенным, но думала, что мне это показалось. Я хотела позвонить Карле, но что я могла ей сказать? Что я теперь совсем сошла с ума? Нет, я просто не могла слишком много думать об этом.

– Лили еще нет? – попыталась я направить разговор в другое русло.

– Как видишь, еще нет, – сказал Грейсон, которому мое поведение, по-видимому, все еще казалось странным, потому что он не выпускал меня из виду. – Муравей, – вдруг заметил он, и я перевела взгляд на свой стол, на котором маленький черный муравей с интересом изучал местность.

Я вздрогнула, когда учебник Грейсона по английскому обрушился на насекомое.

– Их надо убивать.

– Совершенно верно, – сказала Лили, стоя в дверях класса, и направилась в нашу сторону. Ее рыжая челка прилипла к потному лбу, а грудная клетка поднималась и опускалась так быстро, как будто она бежала всю дорогу до школы.