– Для папы тоже. Ему пришлось проглотить это, когда Блейк сказал об этом на Рождество.
– Но сейчас дядя Эдгар выглядит очень счастливым.
Престон поднял взгляд к ночному небу, на котором сверкали миллиарды звезд.
– Думаю, ему просто нужно было привыкнуть к этой мысли.
Я молча кивнула. Может быть, со мной было то же самое. Возможно, мне просто нужно привыкнуть к мысли, что Блейк на самом деле любит Грейс.
– Ты придешь на вечеринку по случаю помолвки?
– Пока не знаю, – ответила я. – Зависит от того, когда она состоится. В январе я снова улетаю в Германию.
– Зачем?
– Моя мама празднует свой сорок восьмой день рождения через две недели. На Рождество я обещала ей быть на вечеринке. Это был, так сказать, мой рождественский подарок.
Престон повернулся в мою сторону. Мгновенно мое тело отреагировало на его близость, что меня немного смущало.
– Через две недели? Черт возьми, тогда день рождения твоей матери и вечеринка помолвки на самом деле совпадают. – На его лице появилась усмешка. – Удача или нет?
– Это как посмотреть.
Престон схватил меня за руку, и я почувствовала, как внутри меня растекается нервное покалывание.
– С моей точки зрения, это несчастье. Я хотел станцевать с тобой лучший танец, чем в прошлый раз на бале-маскараде.
Я взглянула на него.
– Ты обязательно найдешь другую партнершу по танцам. Девушки ведь выстраиваются к тебе в очередь.
Престон сузил глаза и покачал головой.
– Что, если той, которая меня интересует, там нет?
От его слов у меня забилось сердце. Я нервно пыталась уклониться от его пристального взгляда, что было практически невозможно.
– Что ты задумал? – выдохнула я, когда Престон сделал пару шагов ко мне, пока наши тела не соприкоснулись.