– Ты знаешь моего отца? – Мое сердце екнуло, и все другие вопросы, которых было безумно много, мгновенно растворились. Он знал моего папу! – Кто он? Я встречала его раньше?
– Скоро ты сама все увидишь.
– По крайней мере, скажи, как его зовут!
Но пухлый рот Гюнтера оставался на замке.
Лишь с трудом мне удалось успокоиться, чтобы написать маме записку, помимо всех мессенджеров, где я уже просила ее связаться со мной, как только она вернется, и мы отправились в путь. Сначала перешли зеленый мост.
– Он у Лаурина? – спросила я, когда поняла, что Гюнтер направляется к водопаду.
Гюнтер кивнул.
– А теперь расслабься уже, ты, истеричка. Нужно потерпеть еще несколько минут, или для тебя это совсем сложно?
Да! Я же увижу своего отца! Я так долго ждала этого момента. А что, если он мне сразу не понравится, как Карлссон? Он вообще знал, что я приду? В моей голове крутилось множество вопросов.
Когда мы стояли перед крохотным деревянным домиком и Гюнтер стучал кулаком в красную дверь, я была на грани потери сознания.
Я услышала движение стула, затем шаги, приближающиеся к двери. Мое сердце билось так сильно, как будто оно хотело пробить мне грудь и убежать галопом. Лаурин открыл нам дверь.
– План Б вступает в силу. Ворон снова влюбился, и теперь мы потеряли твою Юлиану из виду, – сказал Гюнтер вместо приветствия и протиснулся мимо него в дом.
Лаурин побледнел.
– Но я же просил его не отходить от нее больше чем на метр, пока я наконец не поговорю с ней, черт возьми!
– Почему ты всегда все делаешь в последний момент?
– Когда я должен был это сделать? Элрик посадит Хельмутсона и его приятелей мне на шею, если я подойду к ней ближе, чем на пять метров. Ты же знаешь, он ждет не дождется снова затащить меня в свой полицейский участок.
– Все в порядке. Ты прав. За решеткой ты был бы менее полезен, чем на свободе.
– Думаешь, она с Элриком?
Гюнтер покачал головой.
– По словам твоей дочери, он сам ее ищет.