– Помалкивай об этом, – покраснев, сказала я. – Я не хочу, чтобы поползли слухи.
– Никто не узнает. – Он поймал мою руку. У него в глазах был какой-то стальной свет, которого вчера не было. – Я
Я осторожно высвободилась и села на диван.
– Вероятно, это способ показать людям, что чародеи не могут защитить свою великую
– Он тебя никогда не получит. – Рук сел рядом со мной и смял в руках шляпу.
– Конечно, не получит. Всем известно, что меня очень трудно поймать, – легко произнесла я.
Это заставило его улыбнуться.
– Ты помнишь, как твои способности впервые проявились, когда нам было тринадцать? И что нам приходилось делать, чтобы скрыть это от Колгринда?
О да, в те дни я поджигала буквально все.
– Я подпалила шторы в его кабинете…
Рук улыбнулся.
– И ты подожгла рододендрон в саду. А я убедил Колгринда, что это была самовзрывающаяся птица. – На лице Рука читалась гордость.
Представив пафосное выражение лица нашего директора, я захихикала. Мы с Руком придвинулись друг к другу поближе. Если бы я протянула руку, смогла бы его коснуться.
Я повернула голову и посмотрела Руку в глаза.
Рук сказал:
– Я помогал тебе тогда, и я могу помочь тебе сейчас. Я мог бы использовать свою силу, чтобы защитить тебя. – Он накрыл мою руку своей. Сердце сильно стучало, пока я смотрела на игру отсветов пламени у него на лице, на четкую линию его подбородка.
Я хотела как-то подразнить Рука, но огонь в камине начал гаснуть. Из углов комнаты прокрались тени и начали играть у наших ног. Я инстинктивно отодвинулась, и тени исчезли. Рук встал, тихо выругавшись.
– Мы не можем играть с твоими способностями, пока не узнаем, как их встретят, – сказала я. Хотя я знала, как чародеи их встретят. Мы оба знали.
– Конечно, – произнес он отчужденным тоном.
– Однажды война закончится. И мы будем свободны.