— Правда? — спросила Аннабет.
— Как на духу, честно и откровенно. Никаких воплей. Никаких «Это ошибка, мистер Харон». — Он оглядел нас. — Ну и как же вы умерли?
Я подтолкнул Гроувера.
— Хм… — сказал тот, — я утонул… в ванне.
— И все вы трое?
Мы закивали.
— Большая, должно быть, ванна. — По лицу Харона ничего нельзя было прочесть. — Полагаю, у вас нет монеток для переправы. Видите ли, обычно у взрослых я снимаю плату с карты «Америкэн экспресс» или добавляю стоимость парома к последнему телефонному счету. Но с детьми… увы, вы всегда умираете неподготовленными. Полагаю, вам придется посидеть и подождать пару веков.
— Но у нас есть монеты. — Я положил на столик три золотые драхмы, которые нашел в заначке в офисе у Крусти.
— Что ж, тогда… — Харон провел языком по пересохшим губам. — Настоящие драхмы. Настоящие золотые драхмы. Я не видел их уже…
Его пальцы алчно нацелились на монеты.
Мы были близки к цели.
Затем Харон взглянул на меня. Холодный, пристальный взгляд сквозь стекла очков, казалось, буравил мне грудь.
— Так-так, — протянул он. — Ты не смог прочесть мое имя правильно. У тебя дислексия, парень?
— Нет, — ответил я. — Просто я умер.
Харон наклонился и обнюхал меня.
— Ты не мертвый. Я мог бы догадаться. Ты — божок.
— Мы должны попасть в царство мертвых, — настойчиво повторил я.
Харон издал глубокое горловое рычание.
Тут же все, кто находился в зале ожидания, встали и начали возбужденно прохаживаться, закуривать, приглаживать волосы или поглядывать на наручные часы.
— Уходите, пока целы, — велел Харон. — А я возьму их и забуду, что вас видел.