Персефона вздохнула. Она пробежала пальцами по столу, с отсутствующим видом превращая серебряные приборы в розы.
— Могли бы мы не говорить об этой женщине?
— Ты знаешь, что может исправить этого мальчика? — задумчиво сказала Деметра. — Пусть поработает на земле…
— Мама!.. — Персефона закатила глаза.
— Пусть походит полгодика за плугом. Лучшее средство для воспитания характера.
Нико встал перед отцом, вынуждая его посмотреть сыну в лицо.
— Моя мать знала, что такое семья. Поэтому она и не хотела нас оставлять. Ты не можешь взять и бросить свою семью, потому что они сделали что-то отвратительное. Ты в отношении их тоже совершал отвратительные вещи.
— Мария умерла!
— Ты не можешь отделить себя от других богов!
— Я прекрасно это делал на протяжении нескольких тысяч лет.
— И что — стало тебе от этого лучше? — резко спросил Нико. — Помогло ли тебе, что ты проклял этого оракула? Ненависть — худшее из зол! Бьянка предупреждала меня об этом и была права.
— Права для полукровок! А я бессмертный! Всесильный! Я не стану помогать другим богам, даже если они будут умолять меня об этом, если твой Перси Джексон лично будет умолять…
— Ты такой же изгой, как и я! — закричал Нико. — Прекрати уже злиться из-за этого и сделай хоть раз что-нибудь полезное. Только тогда они будут тебя уважать!
Ладонь Аида наполнилась черным огнем.
— Ну, давай, давай! Уничтожь меня! Именно таких вещей остальные боги и ожидают от тебя. Докажи им, что они правы!
— Будь добр, — раздраженно произнесла Деметра, — заткни ему рот.
Персефона вздохнула.
— Не знаю. Я бы лучше отправилась на войну, чем съела еще одну миску каши. Она отвратительна.
Аид от гнева зашелся в крике. Его огненный шар ударил в серебряное дерево совсем рядом с Нико, и оно расплылось лужицей жидкого металла.
Тут мой сон перенес меня в другое место.