– Помнишь, я рассказывала о моей сестре? – спросила она. – Той, что вышла замуж и живет на юге?
Ханна кивнула.
– Ее схватили.
Ханна гневно стиснула кулаки.
– Ты же говорила, что…
– Не знаю, как именно все произошло, но ее поймали, когда она использовала свою силу гриша. Она в руках у дрюскелей.
– А муж?
– Его казнили за то, что хранил тайну жены. Я думаю, Тиру привезли сюда.
– Твою сестру привезли на завод боеприпасов?
– Это не просто завод боеприпасов. В заброшенном крыле крепости держат девушек-гришей, ставят на них опыты. Мать-хранительница и кое-кто из монахинь в этом участвуют.
Ханна скрестила на груди руки.
– Зачем привозить кого-то сюда? Всех гришей доставляют в Ледовый Двор, чтобы предать суду.
Суду, на котором никого из них ни разу не оправдали, где всех поголовно приговаривают к смертной казни. Приговоры, однако, редко приводили в действие. Вместо этого Ярл Брум бросал гришей в тайную тюрьму и подсаживал на парем.
– Не закрывай уши, Ханна, не притворяйся, будто не знаешь, на что способны мужчины. Скажи, ты слыхала, что в Кеджеруте пропадают девушки и женщины? Как и в Гефвалле, и в других речных городах?
– Пропадают? – фыркнула Ханна.
– Чем объясняются эти исчезновения? – не отступала Нина. – Болезнью? Неожиданной тягой к путешествиям? Нападением диких зверей? Разбойников?
– Все это случается в наших краях. Фьерда – суровое место для жизни. – В голосе Ханны звучали не только нотки оправдания, но и гордость. И все же Нина успела заметить на лице девушки едва уловимую тень сомнения – сомнения и страха.
– Ты видела Ледовый Двор.
– И что с того?
– Ты вправду считаешь, что он создан руками человека? Или все-таки искусством гришей? Что, если Фьерда нуждается в гришах так же сильно, как их ненавидит? – Произнося эти слова, Нина думала о новых видах оружия, которые разрабатывались во Фьерде, о внезапном скачке прогресса, как если бы фьерданцы взяли на работу фабрикаторов. Может, применять парем в военных целях они еще и не додумались, но однозначно открыли новые способы эксплуатации гришей-рабов.