Король шрамов

Нина попыталась изобразить воодушевление.

– Еще одна ученица? Замечательно! Ты хоть немного знаешь земенский?

– Нет, – буркнула Кори.

Монахиня определенно не испытывала восторга от данного ей поручения, а Мать-хранительница определенно полагала, что Нину и Ханну нельзя оставлять наедине.

– Тогда начнем с самого начала. Проспрягаем глагол «молиться».

Ханна закатила глаза, и Нина едва сдержала смех. Если это самое сложное препятствие, с которым они столкнутся в ближайшие несколько дней, можно считать, что им очень повезло.

Когда Нина перешла к наиболее простым словам – стул, стол, окно, небо, девушка, облако, – в дверь постучали, и в проеме показалась голова послушницы, той румяной девушки, которая разговаривала с Ниной в лесу и вместе с Ханной каталась верхом в солдатской форме.

– В чем дело? – спросила Кори, когда вошедшая присела перед ней в почтительном книксене.

– Матушка послала меня за Ханной, – ответила послушница. – Ханна, приехал твой отец.

Ханна мгновенно съежилась, словно цветок, побитый морозом. Нина видела ее испуганной и сердитой, но это зрелище было для нее новым и весьма неприятным, как будто огонь, озарявший Ханну изнутри, вдруг резко потух.

Известие вызвало беспокойство даже у Кори.

– Что ж, иди, – отпустила она Ханну.

Та закрыла тетрадь, встала и направилась к двери. Когда Ханна проходила мимо, Нина – понимая, что делать этого не следует, – крепко сжала ее пальцы. Ханна украдкой бросила взгляд на монахиню, которая с прищуром наблюдала за обеими, а потом стиснула ладонь Нины в ответном пожатии.

– Все будет хорошо, – шепнула Нина. – Adawe. – Первый глагол, которому она научила Ханну. Сражаться.

Спина девушки немного распрямилась. Она выпустила руку Нины, но тут послушница добавила:

– Энке Яндерсдат, он и вас хочет видеть.

Вот и хорошо, что отец Ханны желает познакомиться с дочкиной учительницей. Нина постарается усмирить его гнев и помочь Ханне пережить эту бурю. Она тоже поднялась из-за парты.

– Adawesi. – Пухлые губы Ханны тронула улыбка. Мы сражаемся.

В часовне послушница провела их по длинному коридору, и Нина сообразила, что они направляются в тот же кабинет, где она и Ханна встречались с Матерью-хранительницей, когда просили разрешения на уроки земенского.

Как и в прошлый раз, Мать-хранительница сидела за своим письменным столом, а у окна, заложив руки за спину, стоял высокий мужчина с военной выправкой. У основания бледного черепа алел грубый горизонтальный шрам. Внутри у Нины все похолодело.