– Рано же ты овдовела.
– Да, такое вот горе.
Он слегка скривил уголок рта.
– Почему ты дрожишь?
– Мне редко доводится встречать великих людей.
Брови Ярла Брума взлетели вверх, однако Нина успела заметить промелькнувшее в глазах удовлетворение. Вот, значит, что по душе коммандеру Бруму: лесть, робость, страх. В прошлый раз она была дерзкой и кокетливой, но теперь поняла свою ошибку.
– Где ты выучила земенский? – спросил он.
– У моего мужа было небольшое дело – он возил морем замороженные продукты и рыбу. Часто торговал с земенцами. У меня обнаружились способности к языкам, и я взялась быть при нем переводчиком.
– Как он погиб?
– Его забрало море. – По щеке Нины скатилась слезинка. Как нельзя кстати.
Брум почти с жадностью проследил за влажной дорожкой.
– Жаль. – Он отпустил подбородок Нины и сделал шаг назад, затем объявил настоятельнице: – Я хочу допросить земенских торговцев.
– Папа, а что насчет моих уроков? – спросила Ханна.
– Твоих уроков? – задумчиво повторил Брум. – Да, пожалуй, влияние девицы с сельским воспитанием пойдет тебе на пользу, Ханна. Можете продолжать.
Нина снова присела в реверансе.
– Благодарю вас, сэр, – промолвила она, хлопая мокрыми от слез ресницами. – Для меня это честь.
После того, как Брум и Ханна удалились для приватной беседы, Нина сделала книксен перед Матерью-хранительницей и повернулась, чтобы уйти.
– Я знаю, что ты задумала, – бросила настоятельница ей в спину.
Нина, сжимавшая дверную ручку, замерла.
– О чем вы?