От неожиданности Зоя так и подскочила. Святая стояла у столика, на котором расползлись ветви терна, выращенного ею в горшке.
Зоя понимала, что Елизавета имеет в виду Дарклинга. Ученица – не совсем верное слово. Скорее уж, последовательница или аколит.
– Я была солдатом Второй армии, которой он командовал.
Елизавета покосилась на нее из-под полуопущенных ресниц.
– Зоя, со мной можно говорить откровенно. Я тоже его знала. – Видимо, удивление на лице Зои проступило слишком явно, потому что Елизавета прибавила: – Все мы с ним пересекались, кто раньше, кто позже. Я встретила его, когда он только начал служить равкианским королям. Когда я сама еще была молода.
По спине Зои пробежал холодок: какой же древней должна быть Елизавета. Связь с основой всего сущего гарантировала ей бессмертие. Неужели святая действительно готова от него отказаться? Впрочем, спросила Зоя о другом:
– Он знал, кто ты такая? Знал, на что способна?
– Нет, – ответила Елизавета, – я и сама тогда не знала. Но он чувствовал во мне большую силу, которая неодолимо его влекла.
– Считай, тебе повезло, – сказала она Елизавете. – Знай он о твоих способностях, он не отстал бы от тебя, пока не сумел бы употребить их к своей выгоде.
– Юная Зоя, ты меня недооцениваешь, – засмеялась Елизавета.
– Или ты его недооценивала.
Святая недоверчиво качнула головой.
– Возможно.
– Каким он был? – не удержалась Зоя.
– Идеалистом. Надменным и красивым, – Елизавета с горечью улыбнулась. Ее пальцы прошлись по шипам тернового куста, который льнул к ней, словно выгибающий спину кот. – Я встречала его несколько раз, в разное время. Свою истинную сущность он прятал за различными масками – неизменно красивыми. Он был тщеславен.
– Или хитер. Люди ценят красоту и подсознательно на нее отзываются.
– Тебе видней, – сказала Елизавета. – Сказки не всегда правдивы, так? В них говорится, что доброта и сердечность сделают тебя красавицей, но ты ни добра, ни сердечна.
Зоя пожала плечами.
– А должна быть?