Король шрамов

22
18
20
22
24
26
28
30

От неожиданности Зоя так и подскочила. Святая стояла у столика, на котором расползлись ветви терна, выращенного ею в горшке.

Зоя понимала, что Елизавета имеет в виду Дарклинга. Ученица – не совсем верное слово. Скорее уж, последовательница или аколит.

– Я была солдатом Второй армии, которой он командовал.

Елизавета покосилась на нее из-под полуопущенных ресниц.

– Зоя, со мной можно говорить откровенно. Я тоже его знала. – Видимо, удивление на лице Зои проступило слишком явно, потому что Елизавета прибавила: – Все мы с ним пересекались, кто раньше, кто позже. Я встретила его, когда он только начал служить равкианским королям. Когда я сама еще была молода.

По спине Зои пробежал холодок: какой же древней должна быть Елизавета. Связь с основой всего сущего гарантировала ей бессмертие. Неужели святая действительно готова от него отказаться? Впрочем, спросила Зоя о другом:

– Он знал, кто ты такая? Знал, на что способна?

– Нет, – ответила Елизавета, – я и сама тогда не знала. Но он чувствовал во мне большую силу, которая неодолимо его влекла.

Он всегда был таким. Силу Дарклинг ценил превыше всего. Иногда Зоя с тревогой думала, не уподобилась ли ему.

– Считай, тебе повезло, – сказала она Елизавете. – Знай он о твоих способностях, он не отстал бы от тебя, пока не сумел бы употребить их к своей выгоде.

– Юная Зоя, ты меня недооцениваешь, – засмеялась Елизавета.

– Или ты его недооценивала.

Святая недоверчиво качнула головой.

– Возможно.

– Каким он был? – не удержалась Зоя.

– Идеалистом. Надменным и красивым, – Елизавета с горечью улыбнулась. Ее пальцы прошлись по шипам тернового куста, который льнул к ней, словно выгибающий спину кот. – Я встречала его несколько раз, в разное время. Свою истинную сущность он прятал за различными масками – неизменно красивыми. Он был тщеславен.

– Или хитер. Люди ценят красоту и подсознательно на нее отзываются.

– Тебе видней, – сказала Елизавета. – Сказки не всегда правдивы, так? В них говорится, что доброта и сердечность сделают тебя красавицей, но ты ни добра, ни сердечна.

Зоя пожала плечами.

– А должна быть?