– Я хотел бы поговорить, ваше высочество, – вмешался Брум, едва сдерживая гнев.
– Тогда можете тоже к нам присоединиться.
Командный центр ничем не отличался от остальных помещений «Левиафана» – сплошь армейская практичность, карты и военное снаряжение. Ящики со снаряжением стояли ровными рядами, карты и графики приливов висели на одной стенке шатра, хотя все остальные стенки не были заняты.
– Вы уверены, что не хотите
– Думаю, нет. Я себя вполне хорошо чувствую.
– Конечно, вы же не участвовали в сражении сегодня.
– Нет, не участвовал. В своей жизни я нередко пропускал не только сражения, но даже охоту или прогулки. И знаю, что из-за этого вы считаете меня ничтожеством.
– Я никогда не говорил…
– Вы сказали достаточно. Вы называли меня слабаком и щенком.
Брум изобразил возмущение.
– Никогда. Я…
– Вспоминайте, – мягко сказал принц, и Нина снова поймала себя на том, что тянется вперед, прислушиваясь. Его голос звучал грубо, непривычно. Так, словно голосовые связки пришлось спешно изменять. – Вспомните о том, что люди, которых вы когда-то называли верными, больше не хотят служить вам. Вашего друга Редвина нашли мертвым в разрушенной восточной башне. В вашем отряде
Но Брум не стушевался.
– Я всегда с честью служил Фьерде.
– Слишком долго вы служили Фьерде.
Брум рассмеялся.
– Понятно. Вы думаете, что равкианцы будут соблюдать мирный договор, ваше высочество?
– Да, – подтвердил принц Расмус. – А если бы даже и не думал, вас это больше беспокоить не должно.
– Но ваше здоровье…
– Мое здоровье никогда еще не было в таком отличном состоянии.