Почему не Эванс?

– Управление кофейной плантацией в Кении с потрясающим жалованьем? Разве нет? Я, пожалуй, всегда мечтал о чем-то подобном.

Помолчав, Бобби намекнул:

– Между прочим, многие ездят именно в Кению отдыхать.

– Некоторые вообще живут в этой стране, – кротко промолвила Фрэнки.

– Фрэнки, ты серьезно? – Он покраснел, осекся, но взял себя в руки. – В-в-в-в самом деле?

– Серьезно, – ответила Фрэнки. – В самом деле.

– Я всегда сходил по тебе с ума, – выговорил Бобби напряженным голосом. – И чувствовал себя таким несчастным, понимая, что из этого ничего хорошего не получится.

– Значит, именно это заставило тебя быть таким грубым на поле для гольфа в тот день?

– Да, тогда я как-то совсем приуныл.

– Гм-м, – промычала Фрэнки. – А как начет Мойры?

Бобби беспомощно огляделся, но в итоге признал:

– Ее лицо произвело на меня впечатление.

– Лицом она краше меня, – проявила благородство Фрэнки.

– Это не так, однако на какое-то время оно сделалось для меня чем-то вроде наваждения. А потом, на чердаке, ты держалась настолько мужественно, что… Ну, в общем, Мойра совершенно изгладилась из моей памяти. Меня перестало интересовать, что и как будет с ней. Значение для меня стала иметь только ты. Ты была великолепна! Такое мужество!

– Но сама я была до смерти испугана, – ответила Фрэнки. – Меня просто трясло. Но я хотела, чтоб ты восхищался мной.

– Я и восхищался, любимая. И восхищаюсь сейчас. Всегда восхищался и всегда буду восхищаться. А ты уверена, что тебе понравится в Кении?

– Я влюблюсь в эту страну. Англией я уже сыта по горло.

– Фрэнки!

– Бобби!

– Прошу сюда. – Викарий, открыв дверь, пригласил руководство женского благотворительного общества. Ему пришлось торопливо и плотно закрыть ее и извиниться: – Мой… э-э-э… Один из моих сыновей. Он… э-э-э… помолвлен.