– Да.
– Калибр девять миллиметров, – сказал Боркен. – Пятнадцать патронов в обойме.
– И что?
Боркен рассмеялся. Уэбстеру в ухо ударил громкий звук.
– Пришла пора поупражняться в стрельбе, – сказал Боркен. – И угадайте, кто будет играть роль мишени?
Двое мужчин надвинулись на Холли. И вдруг та вскинула костыль, схватив его обеими руками. Со всей силы ударила первого мужчину в живот. Развернувшись, подняла костыль над головой. С размаху опустила его на голову второму мужчине. Однако это был легкий алюминий. Никакого веса. Отбросив костыль, Холли сунула руки в карманы. Вытащила их, сжимая что-то в обоих кулаках. Что-то блеснувшее на солнце. Метнувшись вперед, Холли отчаянно полоснула стоявшего перед ней мужчину по лицу. Отскочила назад, крутанулась на месте, размахивая своим импровизированным оружием.
Адъютант резко увеличил разрешение. Первый боец валялся на земле, зажимая ладонями горло и лицо. Его руки были в крови. Холли выписывала стремительные круги, рассекая воздух, словно пантера в клетке. Она разворачивалась на негнущейся больной ноге, переступая здоровой, и металась влево и вправо. В наушник рации Уэбстер слышал ее учащенное дыхание, слышал крики и вопли. Уставившись на экран, он мысленно взмолился: «Холли, беги влево, к джипу!»
Холли побежала вправо. Размахивая левой рукой и держа правую перед собой, словно боксер в стойке, она бросилась на второго бойца. Тот поднял винтовку, но поперек, – движение, проникнутое чистой паникой, направленное только на то, чтобы отразить удар. Рука Холли с размаху налетела на ствол. Пальцы разжались, оружие вывалилось. Холли лягнула бойца ногой, попав ему в пах. Мужчина повалился на землю. Холли метнулась к Боркену. Рука со сверкнувшим на солнце оружием описала зловещую дугу. Уэбстер услышал торжествующий крик. Видеокамера показала, как Боркен трусливо отскакивает прочь, а Холли преследует его.
Однако в этот момент у нее за спиной поднялся первый боец. Постояв в нерешительности, он взмахнул винтовкой, словно битой, и прикладом попал Холли по затылку. Та, обмякнув, повалилась на землю. Больная нога осталась прямой в колене. Словно споткнувшись о невидимый барьер, Холли упала прямо к ногам Боркена.
Двое лежат на земле. Из них одна – Холли. Подкрутив бинокль, Ричер повел им по сторонам. Двое стоят. Боец с винтовкой и Боркен с пистолетом и рацией. Все образуют тесную группу, хорошо видимую сквозь деревья на расстоянии тысяча двести ярдов к юго-востоку и в трехстах футах ниже. Ричер перевел взгляд на Холли, распростертую на земле. Его захлестнуло горячее чувство. Он полюбил эту молодую женщину за ее мужество. Ей противостояли двое вооруженных бойцов и Боркен, но она вступила в неравный бой. Безнадежный, однако Холли не стала смиренно ждать своей доли. Опустив бинокль, Ричер обвил ногами трубу, словно уселся верхом на стального коня. Труба была теплая. Туловище Ричера лежало на скате крыши, только голова и плечи возвышались над гребнем. Снова подняв бинокль, он затаил дыхание и стал ждать.
На экране были видны возбужденные жесты Боркена. Боец, получивший удар ногой в пах, поднялся с земли и присоединился к другому, который оглушил Холли. Заломив молодой женщине руки за спину, они вдвоем рывком подняли ее на ноги. Голова Холли безжизненно болталась. Одна нога была согнута, другая – неестественно выпрямлена. Бойцы застыли в нерешительности. Боркен подал им знак. Они перетащили Холли на противоположную сторону дороги. В ухо Уэбстеру снова заговорил голос Боркена, громкий, с придыханием:
– Итак, шутки кончены. Дай мне ее папашу.
Уэбстер протянул рацию Джонсону. Тот рассеянно взглянул на нее, затем поднес наушник к уху.
– Все, что ты хочешь. Все, что угодно. Только не делай ей больно.
Боркен рассмеялся. Громкий смех, пронизанный облегчением.
– Такое отношение мне нравится. А теперь смотри.
Бойцы проволокли Холли по заросшей лужайке перед разрушенным зданием администрации округа. Подтащили к стволу засохшего дерева. Развернули и прижали к нему спиной. Заломили руки назад. Холли подняла голову. Тряхнула ею, прогоняя оцепенение. Один из бойцов схватил Холли за обе руки. Второй что-то достал. Наручники. Сковал ей руки за деревом. Бойцы торопливо вернулись к Боркену. Холли сползла вниз по дереву. Затем уперлась спиной в ствол и поднялась. Снова тряхнула головой и огляделась по сторонам.
– Стрельба по живой мишени, – объявил по рации Боркен.
Адъютант опять повозился с разрешением, приближая картинку. Боркен отошел назад ярдов на двадцать. Обернулся, держа «зиг-зауэр» направленным в землю, и поднес рацию к губам:
– Начали.