Ричер молчал. Он оглядел пустой офис, светло-голубые стены которого освещались проникающими в окно лучами солнца.
– Похоже, тебя эта новость не слишком обрадовала, – сказал Ньюмен.
– Я не могу поверить. Скажите мне еще раз.
Ньюмен повторил все с самого начала. Ричер неотрывно смотрел на пустой стол.
– Повторите еще, в последний раз, Нэш, пожалуйста.
Ньюмен терпеливо повторил свои слова в четвертый раз.
– Нет никаких сомнений, – добавил он. – Ты когда-нибудь видел, чтобы я ошибался?
– Дерьмо, дерьмо, неужели вы не видите, что это означает? Вы понимаете, что произошло? Вы понимаете, что он сделал? Я должен идти, Нэш. Мне необходимо вернуться в Сент-Луис прямо сейчас. Нужно еще раз побывать в архивах.
– Точно, – согласился Ньюмен. – Именно туда я и сам намерен обратиться. В самом срочном порядке.
– Благодарю, Нэш, – пробормотал Ричер, отключил телефон и засунул в карман.
Он вышел из офиса Костелло – и на сей раз не закрыл за собой дверь.
Тони вошел в ванную с элегантным английским костюмом на плечиках из химчистки. Под мышкой он держал накрахмаленную рубашку в бумажном пакете. Тони посмотрел на Мэрилин и повесил костюм над ванной, а рубашку бросил на колени Честера. Из кармана он вытащил галстук, словно фокусник – тонкий шелковый платок. Галстук упал на рубашку.
– Спектакль начинается. Будьте готовы через десять минут.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Честер сел, продолжая держать рубашку в руках. Галстук остался лежать на коленях. Мэрилин наклонилась, взяла из его рук рубашку и вскрыла пакет. Смяла и отбросила в сторону. Встряхнув рубашку, расстегнула две верхние пуговицы.
– Почти кончено, – повторила она, словно это было заклинанием.
Честер молча посмотрел на нее и встал. Взял из ее рук рубашку и натянул через голову. Мэрилин подошла к нему, расправила воротник и надела галстук.
– Спасибо, – сказал он.
Она помогла ему надеть костюм и одернула пиджак.
– Теперь займись волосами, – сказала она.
Он подошел к зеркалу и увидел человека, которым был в другой жизни. Честер пальцами причесал волосы. Дверь ванной вновь открылась, и появился Тони. Он держал в руке перьевую ручку «Монблан».