– Боже мой, вы отлично знаете. Кого мадам Рено любила так крепко, что когда увидела его мертвое тело, то упала в обморок?
Я растерянно смотрел на Пуаро.
– Своего мужа? – выдохнул я.
Пуаро кивнул.
– Своего мужа, или Жоржа Конно, называйте его как хотите.
– Но это невозможно.
– Почему невозможно? Разве мы только не установили, что мадам Дюбрей могла шантажировать только Жоржа Конно?
– Да, но...
– И разве она не достаточно эффективно шантажировала Рено?
– Это совершенно справедливо, но...
– И разве не факт, что мы ничего не знаем о юности и воспитании мосье Рено? И что он внезапно появляется на сцене как франкоканадец как раз двадцать два года назад?
– Все это так, – более твердо сказал я, – но мне кажется, что вы упустили из виду одну бросающуюся в глаза деталь.
– Какую, мой друг?
– Ну как же, мы установили, что Жорж Конно задумал данное преступление. Это приводит нас к смехотворному утверждению, что он задумал свое убийство!
– Так вот,
21
ЭРКЮЛЬ ПУАРО ВЫСКАЗЫВАЕТСЯ
Размеренным тоном Пуаро начал объяснять: