Эркюль Пуаро

– Боюсь, что пользы от этого документа немного, – со вздохом сказал коронер. – Здесь нет даже упоминания о событиях, происходивших в тот день.

– Все и так предельно ясно, – произнесла мисс Говард. – Из письма видно, что бедняжка Эмили в тот день впервые поняла, что ее водят за нос.

– Но в письме нет ни единого слова об этом, – возразил коронер.

– Потому что Эмили была не тем человеком, который может признать себя неправым. Но я-то ее знаю. Она желала моего возвращения. Но признать, что я была права, не могла. Мало кто способен признавать свои ошибки. Я и сама, например, такая.

Мистер Веллс и несколько присяжных усмехнулись. Да, мисс Говард явно умела найти подход к любому.

– Я только не пойму, к чему вся эта канитель? Пустая трата времени, да и только! – сказала мисс Говард и негодующе посмотрела на присяжных. – Слова, слова, слова, хотя все мы прекрасно знаем, что...

Коронер торопливо перебил ее:

– Спасибо, мисс Говард, спасибо. Вы можете идти.

Мне показалось, что он даже облегченно вздохнул, когда Иви села на место.

Теперь настала очередь рассказать о подлинной сенсации, случившейся в тот день.

Коронер вызвал Альберта Мейса, помощника аптекаря. Это был тот нервный юноша, который приходил к Пуаро. В ответ на первый вопрос коронера молодой человек рассказал, что он дипломированный фармацевт, но в здешней аптеке работает недавно, с тех пор как его предшественника призвали в армию.

Закончив с предварительными формальностями, коронер перешел непосредственно к делу.

– Скажите, мистер Мейс, в последнее время вы продавали стрихнин кому-нибудь, кто не имел на это специального разрешения?

– Да, сэр.

– Когда это было?

– В понедельник вечером.

– Вы уверены, что в понедельник, а не во вторник?

– Да, сэр, в понедельник, шестнадцатого числа.

– И кому же вы продали стрихнин?

Весь зал замер в напряжении.