В таверне госпожа Лаванда исчезла помыть руки, а вернулась причёсанная волосок к волоску, умытая и посвежевшая. И даже ответила на улыбку Эжени — нужно будет потом поблагодарить дочь, правильно она ей улыбается.
Говорить госпожа садовница начала далеко не сразу. Вздыхала, запиналась. А потом или решилась на что-то, или просто немного освоилась. И Тео услышал историю о предыдущей попытке купить этот дом и переделать всё в саду.
— Мне кажется, этот человек хотел перестроить дом, чтобы тот стал больше, и для того вырубить часть деревьев. Но и дом, и сад — исторические памятники, их нельзя сносить и переустраивать. Он был из Другого Света, там, наверное, все такие — не читают, что написано в документах, и думают, что вокруг них всё вертится, — фыркнула она.
Эжени тоже фыркнула.
— Я из Другого Света. И я умею читать, — рассмеялась она.
Лавандовая Лаванда разинула рот и захлопала глазами.
— Простите меня, пожалуйста. Я не хотела задеть вас, господин Жервез, Эжени. Правду сказать, это был первый человек из Другого Света, с которым я имела дело. Наверное, там, как и здесь, всяких хватает.
— Это точно, — кивнул Тео. — Тот человек доставил вам неприятности?
Сам он не видел предыдущего хозяина дома, документы о продаже подписывал его здешний поверенный.
— Да уже проехали, — отмахнулась она. — Но я в самом деле ничего не могла сделать для него, потому что закон есть закон. А вы и вправду не хотите ничего менять?
— А зачем? Меня устраивает то, что есть, — пожал плечами Тео. — Но хорошо бы знать, что именно там есть.
— Так я сейчас покажу, — она улыбнулась… и внезапно оказалась прехорошенькой.
Не из тех, что сражают красотой наповал, нет. Но… захотелось улыбнуться ей в ответ.
И когда они снова оказались в саду, от её неловкости не осталось и следа.
— Сад разбит в классическом стиле золотого века Роганов — конец семнадцатого, первая половина восемнадцатого века. Подобный же разбит во внутреннем дворе Королевского дворца, только без кипарисовой аллеи. А черенки роз, по легенде, госпожа Марианна Тьерселен взяла в розарии Лимейского замка, там самая большая коллекция в стране, розарий ботанического сада Университета Паризии уступает и по количеству, и по разнообразию сортов.
Вообще Тео было без разницы, что за цветы и кусты тут растут и откуда они взялись, но он заслушался. Потому что увлечённый человек — это всегда привлекательно, чтобы не сказать — заразно, а лавандовая Лаванда оказалась увлечённым человеком.
— Мраморные беседки совершенно одинаковые, их изготовили на заказ, и образцом послужил сохранившийся портик храма богини-воительницы на острове Комос. Я там не была, но говорят, тамошний храм огромен, а здесь колонны с виду такие же, только меньшего размера.
Эжени привели в восторг и обе беседки, и зелёный лабиринт, по которому в них попадали, и статуи, которых, оказывается, семнадцать, и все они разные, и про каждую что-то известно, и она тут не просто так. И ещё некоторые не вдруг найдёшь, они спрятаны — госпожа Марианна любила устроить для детей развлечение «найди статую». Правда, Лаванда показала им все семнадцать, и три или четыре штуки вправду прятались за кустами или в зарослях жасмина у забора.
— Господин Жервез, возможно, к вам будут обращаться с просьбами водить в сад экскурсии. Потом, когда я доведу его до ума.
— И… что я должен делать? — не понял Тео.
ebooksa