— Да брось, все отлично, — заверил я ее, закрывая дверь. — Проходи, чувствуй себя как дома. Хочешь, можешь даже мою больничную робу примерить на всякий случай, — пошутил я, указывая на свой наряд.
— Ха-ха, очень смешно, — Камилла закатила глаза, но я заметил, как дрогнули уголки ее губ в улыбке. — А ты, я смотрю, решил в пижамной вечеринке не участвовать?
— Я в любой момент готов! — хмыкнул я.
Камилла снова рассмеялась, и напряжение, висевшее в воздухе, окончательно рассеялось. Она прошла вглубь квартиры, а я, стараясь не мешаться под ногами, достал два бокала, которые соорудил принтер.
— Итак, — Камилла поставила вино и пакет на стол. — Что пьет гений, спасающий мир от инопланетного вторжения?
Вечер пролетел незаметно. Мы болтали обо всем на свете: о работе, о жизни, о страхах и надеждах на будущее. Оказалось, что за маской холодной и расчетливой бизнес-леди скрывается чуткий и ранимый человек, уставший от постоянного напряжения и ответственности. Мы смеялись над глупыми шутками, делились сокровенными мыслями и, что уж греха таить, изрядно выпили вина.
И кто бы мог подумать, что она дочь главы «Инквизиции»?
Ближе к полуночи, опьяненные не столько вином, сколько компанией друг друга, мы сидели на полу, прислонившись спинами к дивану. Камилла рассказывала о своей семье, о том, как тяжело им далось решение эвакуироваться, оставив на Земле все, что было им дорого. Я слушал, затаив дыхание, и в какой-то момент понял, что не могу отвести от нее глаз.
— Знаешь, — тихо сказала она, словно прочитав мои мысли. — Я сегодня впервые за долгое время почувствовала себя… нормальным человеком.
— Я рад, — так же тихо ответил я.
Наши взгляды встретились, и в этот момент я понял, что между нами что-то происходит. Что-то важное, настоящее. Нечто большее, чем просто благодарность. В воздухе повисла пауза, наполненная невысказанными словами и эмоциями. Камилла придвинулась ко мне, и я почувствовал на своих губах прикосновение ее губ. Нежное, робкое, как первый весенний цветок, пробивающийся сквозь холодную землю.
Но в этот момент раздался резкий звонок ее коммутатор, разрушив хрупкую магию момента. Мы отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох школьники.
— Блин! — выпалила она, и я невольно улыбнулся. Вот это я понимаю — язык дипломатии уровня «Инквизиции». — Кто это может быть в такое время?
В голосе Камиллы слышалась неподдельная досада, и, признаться, я разделял ее чувства.
Может, сделаем вид, коммутатор не звонит? — предложил я с надеждой.
Она бросила на меня быстрый взгляд, и, клянусь, я заметил в ее глазах искорку смеха.
— Боюсь, это не сработает, — ответила она, но в ее голосе послышалась улыбка. — Знаешь, у нашего ведомства есть свои методы, как вытащить нужного человека из любой берлоги.
Звонок повторился, настойчивый, как коллектор, требующий вернуть долг за межгалактический гиперзвуковой пылесос.
— Ладно, — вздохнула Камилла и, поколебавшись еще секунду, решительно ответила на звонок.
— Да, это я, — услышал я ее голос. — Что? Откуда вы знаете… Да, конечно, сейчас буду.