Снежный великан

Почему же тогда смеялась Стелла? Не похоже, что она знает грузинский язык. И Адриан почувствовал, как у него в груди закипает ярость, а к горлу подкатывают слезы. Малышка продолжала болтать, а слезы уже готовы были вырваться наружу — но он не будет плакать, не будет, не будет…

— Меня зовут Тамар, — сказала женщина Адриану. Неожиданно оказавшись рядом с ним, она коротко и тепло сжала ему плечо, словно почувствовав, что сейчас творится у него на душе.

— А теперь ешьте — надеюсь, этого хватит!

Этого действительно хватило — этого вполне могло хватить и на двадцать две футбольные команды, включая тренеров и судей. Адриан был до такой степени взбешен, что даже не заметил, как мать двух черноглазых грузин накрыла на стол. Теперь там стояли тарелки и большая миска с чем-то вроде пельменей или тортеллини, но только в форме луковиц. На деревянной доске лежала высокая пицца с толстым краем — хачапури, грузинский хлеб с сыром, как сказали Адриану и Стелле. Название грузинских пельменей выговаривалось проще — хинкали. А в кувшине так сладко дымилось какао, что только от одного его запаха Адриан получил отравление сахаром.

Какао оказалось совсем не таким, какое раньше готовила миссис; Тамар рассказала что-то о трех желтках, большом количестве сахара и тертом шоколаде. Едва ли Адриан пил и ел что-либо вкуснее того, чем его угощали; вкус этих блюд был незнаком, но Адриану казалось, будто он всегда их искал, они были просто превосходными, на все сто. Он непрерывно жевал и смотрел только на свои руки — на левую с хлебом и на правую с вилкой. Он почти слился в единое целое с этой едой, он наслаждался каждым куском, ничто больше не могло отвлечь его, а потом вдруг…

Вдруг донесся этот стон.

Не очень громкий и откуда-то издалека.

Тем не менее он был отчетливо слышен.

Это был ужасно неприятный звук, но когда Адриан поднял голову, он увидел нечто еще более ужасное, хотя это и происходило совершенно беззвучно. Он увидел Стеллу — она еще никогда не была такой. Она так и не притронулась к еде и сидела, молча уставившись в тарелку. Только спустя несколько секунд она подняла голову и наконец обратила внимание на стон. Очевидно, ее странное поведение каким-то образом было связано с этим Дато, который все время не спускал с нее глаз, а сейчас резко вскочил, бросился к радиоприемнику и включил его на полную громкость. Его мать что-то шепнула ему на ухо, как ни странно, показав при этом на Стеллу, а потом, не попрощавшись, поспешила выйти из кухни.

Адриан и Стелла тоже встали со своих мест, обменялись взглядами и пожали плечами. Только Нино продолжала беззаботно есть, в то время как ее брат, казалось, искал что-то в шкафу. Потом он тихонько присвистнул и повернулся к ним лицом, держа в руке маленькую стеклянную баночку с каким-то коричневатым порошком.

— Что это такое? — спросил Адриан и почувствовал острую потребность сказать что-нибудь вульгарное.

— Это то, за чем вы пришли, — как бы между прочим заметил Дато — с Адрианом он вел себя явно менее любезно, чем со Стеллой.

— Вот как? Разве мы пришли сюда за землей для цветов?

Но Дато не обратил ни малейшего внимания на его колкость и, взглянув на Стеллу, сказал:

— Ты же хотела соль. Это соль. Из Сва-нетии.

Стелла покраснела как маков цвет, в чем не было абсолютно никакой необходимости, правда никакой, и Адриан поспешно спросил:

— И это называется соль? А что такое Сванетия? Разве вы только что не говорили о Грузии?

Дато бросил на Адриана сочувственный взгляд и снова обратился к Стелле:

— Это соль с пряностями. К ней добавлено все возможное, даже пажитник. В Сванетии говорят, что она способствует долголетию.

Потом наглец Дато протянул баночку Стелле, а когда она хотела взять ее, тотчас убрал руку за спину — так, как это делают в криминальных сериалах: