И потом не сдаваться, только не сдаваться.
Однако в этот момент лицо Стеллы снова изменилось, теперь ее глаза стали одновременно печальными, чужими и даже испуганными. Она попробовала улыбнуться и тихо сказала:
— Ну хорошо. Пойдем со мной.
Ее голос опять зазвучал громче:
— Но теперь выйди на минутку из комнаты, мне надо переодеться, ты же сам видишь.
Адриан выиграл. Вот только, к сожалению, он не чувствовал себя победителем, он все еще ощущал огромную тяжесть в желудке и в груди. Был совершенно опустошен, его длинные руки безвольно повисли вдоль тела, и он сказал:
— Да мне все равно надо еще раз сходить на вашу кухню, там стоят мои башмаки.
Когда он пришел туда, то обнаружил не кого иного, как миссис Элдерли. Если бы не ее блестящее гимнастическое трико, ни один человек не догадался бы, что она совсем недавно изгибала свое тело в сложнейших позах йоги. Миссис сидела на стуле сгорбившись, из-за чего на ее животе появились узкие лиловые валики. Она выглядела внезапно постаревшей на добрый десяток лет; закрыв глаза, она пила маленькими торопливыми глотками свою бурду и, казалось, слушала радио.
Чтобы не мешать ей, Адриан тихонько проскользнул к своим башмакам, схватил их и на цыпочках двинулся к лестнице. Он мог бы поклясться, что миссис не слышала, как он вошел, но когда Адриан уже почти вышел в коридор и еще раз обернулся в ее сторону, она заговорила, не открывая глаза:
— На твоем месте я бы осталась дома. Передавали штормовое предупреждение. Я только что слышала это собственными ушами. Буран, собачий холод, все по полной программе.
— Да мне только перейти улицу, — заверил ее Адриан и посмотрел ей в лицо — как оказалось, напрасно: она продолжала сидеть с закрытыми глазами.
— И все же, — сказала миссис, — на твоем месте я бы остерегалась. Поверь старой женщине. С морозом шутить не стоит.
И внезапно Адриан увидел это. Тревогу, которая распространилась по всему липу миссис Элдерли — со лба до самого подбородка. Ей не нужно было даже открывать глаза и слепой заметил бы эту большую, морщинистую, пепельно-серую тревогу.
Адриан почувствовал, как его охватывает ярость — ярость по отношению к предательнице миссис, которая не верила, что он справится с испытаниями, ожидавшими его в ближайшем будущем. Он чуть было не заорал:
«Прекрати немедленно, сейчас же припудри тени под глазами и морщины на лбу! Миссис Элдерли, прекрати!» И в конце он сказал бы совсем тихо: «Как что-то может быть хорошо, если у тебя такое выражение лица?»
ГЛАВА 7
Кухонный стол в Доме Трех Мертвецов был не накрыт: футляр для очков, упаковка бумажных носовых платков — и больше ничего, голое дерево. Адриан подумал, что вряд ли есть что-то более печальное, чем столы, которые некогда были празднично накрыты, а теперь стояли пустые и делали вид, будто никогда не были обременены тарелками, мисками и руками сытых гостей. Какао и хинкали давно закончились, еще две проклятые недели назад, и Тамар явно не собиралась опять приготовить что-нибудь из былого великолепия. Она просто сидела за столом, смотрела на высокорослого гостя и хмурила лоб.
Уже в дверях она была какой-то странной.
От Стеллы его отделяло не более десяти сантиметров, но Адриану они показались десятью километрами. И вот теперь она сидела вместе с ним за кухонным столом. Стелла Мараун, последняя из здравствующих хранительниц высокорослых штукенций, в настоящее время, к сожалению, не на службе. Стелла Мараун, которая утратила все свое былое красноречие и теперь практиковала новый вид молчания.
Не застенчивое молчание перед Дато, нет.
ebooksa