Буря в Кловерфилде

22
18
20
22
24
26
28
30

Беата несколько секунд смотрела на него, но не стала ничего выпытывать. Джеральд имел право на свои секреты, как она — на свои. Захочет — расскажет.

Но на душе у нее стало тяжело. Джеральд ведь обрел все, чего заслуживал: друзей, хороший досуг, интересную жизнь, любовь и заботу жены. Так почему же он снова был несчастен?

* * *

Мрачная Алиса принесла на спиритические сеансы еще пять новых вещей, и, к изумлению Беаты, все пять духов пришли на ее зов. Двух женщин убили мужья, троих ограбили и бросили тела неподалеку. Пока Алиса внимательно записывала показания и расспрашивала их, Беата сравнивала имена со списком жертв и обнаружила, что эти пятеро не имели отношения к исчезнувшим «принцессам». Все имена были другими.

— Мне теперь скидывают все «странные» исчезновения женщин, но нередко тела все-таки находятся позже. Особенно по весне, под снегом, — хмуро прокомментировала это Алиса, — так что по делу с исчезновением остальных мы никак не продвинулись. Но хоть эти дела засчитают. Может, даже премию выпишут.

— Ты выглядишь недовольной. Что-то болит?

— Нет. Это мое нормальное состояние после окончания отпуска. А где Джеральд?

— На службе. Должен же он хоть иногда на нее ходить? Хочешь чаю?

— Нет, спасибо. Я лучше пойду. У меня много дел.

Беата проводила ее и занялась своими.

Питер позвонил ей и поделился информацией о священной роще друидок, в которой ведьмы ковена Тринадцати проводили шабаши и ритуалы поклонения некой Эйв, божеству плодородия. По словам Лавены, Эйв покровительствовала им сотни лет и дарила силу. Однако сама Лавена без стеснения собиралась предать свою богиню и начать поклоняться Калунне. Рискованный ход, если Эйв действительно была богиней. Но что если она была хищной тварью, которой скармливали пропавших женщин? Это объясняло бы бесследно пропавшие тела и души — Эйв могла поглотить их целиком. Калунна такой богини не помнила и велела Беате съездить в священную рощу и привезти оттуда хоть горсть земли, чтобы понять, кем являлась Эйв на самом деле. Беата взяла с собой всех трех фамильяров, ветвь вереска, надела кольцо, которое помогало ей выигрывать схватки, и нехотя направилась туда. Охотников брать не стала: раз решила справляться сама и не подставлять Джеральда с Александром, то стоило начинать уже сейчас. Вряд ли ей могло что-то угрожать: никто не ждал, что она там объявится. А если что, она сумеет отбиться.

Священная роща ведьм-друидок располагалась неподалеку от Кловерфилда, и в ней росли три огромных могучих дуба в окружении молодых деревьев поменьше. Перед ними стоял алтарь и располагалась большая утоптанная поляна. Вокруг было практически чистое поле, просматриваемое со всех сторон. Пламя бодро вела всю компанию к роще, Мгла отбегала по сторонам в поисках чего-то интересного, а Пуховка отказывалась слезать с рук Беаты и идти по снегу, который к началу марта и не думал таять.

Впереди ухнул филин.

Беата остановилась.

Филин сидел на плече темноволосой женщины, проводившей какой-то ритуал у алтаря. Та резала фрукты заточенным серпом и раскладывала их на нем, похоже, совершая подношение своей богине. Она заметила Беату, но даже не обернулась к ней. Та терпеливо подождала окончания обряда и лишь потом сказала:

— Здравствуй, Кхира. Уделишь мне немного времени?

Темноволосая ведьма теперь смотрела на нее в упор. Высокая, статная, сильная, она была по-своему красива: красотой заточенного лезвия или удавки, захлестывающей шею. От нее веяло угрозой. Сомнений быть не могло: это именно она напала на Беату и Александра. В ее темных, раскосых глазах светилась неприязнь.

— Что тебе нужно в нашей роще, чужачка?

— Хочу узнать, зачем ты похитила двенадцать девушек, включая дочь мэра. Вы приносите их в жертву Эйв? — прямо спросила Беата.

Помимо защитных оберегов, сегодня она прихватила с собой кое-что еще: кулон с магнезитом. Этот камень затруднял откровенную ложь, однако, действовал и на нее тоже. Калунна мимоходом предложила надеть его, и Беата тут же сделала это.

Если Кхира будет лгать, то магнезит заставит ее нервничать, и часть правды все же прорвется. Самой Беате тоже следовало следить за своими словами.