Буря в Кловерфилде

— Я найду его. Или ее. Кем бы ни был палач Мавис, он не уйдет от наказания.

— Спасибо.

Когда она открыла глаза, души шести жертв исчезли. Беата смахнула слезы.

— Они теперь свободны, — тихо сказал Эйне, беря ее за руку, — а наша совесть чиста. Ты победила.

— Мы победили.

Гиль оживился.

— А славное вышло приключение! И битва интересная! Я заслужил поцелуй, моя госпожа?

Беата рассмеялась и поцеловала его: пыталась в щеку, но Гиль ловко подставил губы. Еще и обнял под шумок.

Тяжелый камень рассыпался прахом и исчез с души Беаты. Она испытывала огромное моральное удовлетворение. Она сделала все, что смогла, и добилась успеха! Это было тяжело и страшно, но они победили! И никто не погиб! Мавис получила по заслугам, демон убрался восвояси, а души девушек были освобождены!

— Мне пора домой, — с сожалением сказала она, гладя Гиля по мускулистым плечам.

— Госпожа, не уходи! Останься с нами хоть ненадолго, пока все хорошо! — взмолился он. — Эйне, чего молчишь? Придумай какой-нибудь убойный аргумент, чтобы наша госпожа осталась!

— В загробном мире время течет иначе, чем в мире живых, — сказал Эйне, — обычно в разы медленнее. Ты пробыла здесь не больше часа, моя госпожа. Вряд ли там прошло больше пары минут. А возможность поговорить без зеркала выдастся нескоро, если вообще появится.

Беата закусила губу. Эйне был прав. Больше ей посещать загробный мир было незачем. Только здесь она сможет обнять своих кецалей.

— Ладно. Но только недолго, — она улыбнулась, — пойдемте, присядем на поле клевера и поболтаем.

Кхира ушла в древо жизни, а Лавена бродила где-то невдалеке, обозревая новые владения. Кажется, никто не был против их присутствия. Они устроились в тихом уголке богини Эйв и принялись болтать ни о чем и обо всем сразу. Беату наполнило ярким ощущением счастья и влюбленности. Если с Гилем ей было легко, как на шабаше, и она ощущала себя веселой и юной, то с Эйне — горячо и восхитительно, будто ее накрыло вересковой магией. Он не целовал ее, как Гиль, а просто держал за руку, но желудок Беаты все равно скручивало от смущения и желания. Она хотела, чтобы Эйне ее поцеловал и не шутливо, а всерьез, но он лишь улыбался и смотрел на нее с нежностью.

Это место и правда было раем.

Беата не хотела покидать его.

Но тут ее с силой дернули за пояс, словно собаку за поводок: Калунна явно требовала ее возвращения.

— Все, пора прощаться, — вздохнула Беата, поднимаясь, — я нужна вересковой богине. Увидимся, мои хорошие. Спасибо за вашу преданность и за то, что вы такие сильные.

— Зови, когда мы тебе вновь понадобимся, госпожа, — с сожалением сказал Эйне, — это действительно было интересное приключение.