— Счастье мимолетно, а душа — вечна. Я предпочту сохранить ее. Прощайте.
Она ушла, и Тимоти тут же заметил:
— Я думаю, священник убил их или держит где-нибудь в подвале и пытает, требуя перестать грешить. К Маргарет Уэлш у него явно счеты: так старался вытянуть ее из болота, а она додумалась прикрывать пьянство походом в его церковь! Такое не прощается.
— Нет ни одного доказательства этого, — коротко бросил Джеральд, — о том, что эти три женщины — прихожанки здешней церкви, Алиса уже знает. Но остальные девять, включая Эльзу Салливан, никогда здесь не бывали.
— И что? Может, он вошел во вкус и решил «очистить» их тоже? — парировал Тимоти. — Это легко можно выяснить магией. Госпожа Хоффман, ваш выход: заколдуйте этого мерзкого типа, и он все нам расскажет.
— Нет. Без доказательств я ничего делать не буду, — отказалась Беата, — у священника вполне может быть алиби на момент их исчезновения. Этого слишком мало, Тимоти.
— Это легко проверить. Если окажется, что алиби нет, вы вытрясете из него правду?
— Нет. Мало ли где он был. Если Майкл Скотт убил Маргарет, Грету и Элеонору, то мне нужны тела. А если держит живыми, то нужно найти, где он их запер. И только потом колдовать или сообщать полиции. Найди мне настоящие доказательства его вины, Тимоти. А до того никакого колдовства не будет.
Тимоти долго пытался уломать ее, но Беата была непреклонна. Когда поведение Тимоти ее утомило, хватило одного взгляда на Джеральда, чтобы тот утихомирил навязчивого журналиста. Тимоти поскрипел зубами, бросил пару едких фраз и откланялся. Беата проверила обереги, погладила Пуховку, которую не спускала с рук с момента приезда в Кловерфилд, и предпочла поскорее покинуть город, пока ведьмы ковена Тринадцати не заметили ее возвращения.
Вернувшись в Хисшир, она занялась подготовкой к зимнему празднику Калунны. В Кловерфилд она не совалась без нужды, однако выписала оттуда обе газеты: «Вестник Кловерфилда» и «Городскую правду», чтобы следить за реакцией людей на культ Калунны. Из последней статьи в «Правде» она узнала о действиях друидки-целительницы Лавены: та все же решила восстановить свою репутацию и провела массовый сеанс исцеления в священной роще ковена Тринадцати. Вылечила сотни людей одновременно, явив в этом потрясающее мастерство. Тимоти явно побывал там: он цитировал слова Лавены, мягко угрожавшей жителям города, «переметнувшимся» к Адалинде. «Те, кто уйдут к чужакам за ярмарочными фокусами, лишатся защиты от эпидемий и никогда не получат настоящего исцеления». Многих жителей города должно было напугать такое предупреждение от одной из его извечных покровительниц. Пока Беата обдумывала ответный ход, его внезапно сделала Адалинда, тоже выписывающая себе обе газеты, чтобы читать про себя любимую. Она фурией примчалась в Хисшир и потребовала устроить ей концерт в Кловерфилде:
— Я покажу этой старухе «ярмарочные фокусы»! Да она ничего, кроме исцеления, небось, и не умеет! А я — талантливая певица, и я это докажу! Я хочу петь там! Они все у нас с рук есть будут в этом городишке! И молиться Калунне!
Беата хмыкнула. Задеть гордость Адалинды было одним из лучших способов мотивировать ее на активные действия, так что Лавене можно было сказать спасибо за это. Теперь Адалинда примет активное участие в захвате Кловерфилда. Была лишь одна проблема.
— Твои три дня закончились, Ада. Калунна больше не выпустит тебя в Кловерфилд.
— А ты попроси ее получше!
— После тех порч, что на меня навели, она не захочет рисковать тобой.
Адалинда на секунду струхнула, но затем встряхнула светлой гривой волос.
— Тогда я сама схожу к ней и уговорю отпустить меня на концерт в Кловерфилд! Это же всего на один вечер! А ты его организуй мне, поняла?
— Уговоришь — организую.
К удивлению Беаты, у воодушевленной Адалинды все получилось. Калунна отпустила ее еще на один день. Беата договорилась насчет аренды зала и продажи билетов, поклонники Адалинды устроили ей громкую рекламу с раздачей листовок, заказом ее песен по радио, яркими плакатами и граффити с ее портретами. Все это было хлопотно, но просто. Куда сложнее было обеспечить безопасность Адалинды во время концерта. Голди, осмотрев схему концертного зала, рассчитала, что для хорошей защиты им потребуется примерно два десятка оберегов, развешанных во множестве мест. Сама Адалинда должна была петь, не спуская с рук своего белого фамильяра, Фурию. Джеральд и Александр выступали в роли охранников, а Беата контролировала ситуацию в зале. Эва и Голди трудились как проклятые, создавая обереги в короткий срок, но к счастью успели.
Концерт прошел просто превосходно.
ebooksa