Беата закрыла лицо руками.
О мирной жизни придется забыть. Справится ли она? И что вересковая богиня сделает с ней, если нет?
— И еще кое-что, — добавила та, — с этого момента ты не стрижешь волосы, а растишь их до пола.
— А это зачем?!
— Это — твое наказание. А я буду любоваться твоей красотой. Итак, ты согласна?
— Согласна, — обреченно выдохнула Беата.
— Так-то лучше, — Калунна вернула себе человеческое лицо и погладила ее по волосам, — ты тоже можешь быть умной и деловитой, если тебя правильно замотивировать, маленькая лентяйка. А год — это очень много. Ты справишься. И займись исправлением своей ошибки прямо сейчас. Отныне твоя доброта — это роскошь, а не часть повседневной жизни.
— Да, моя богиня.
— Не грусти. Награда за служение мне будет щедрой, — бросила Калунна и покинула церковь, растаяв в аромате вереска.
Беата пригладила растрепанные волосы. Обошлось. С Калунной все еще можно было договориться. Повезло.
Она обернулась.
— Отец Вирджил, как вы? Давайте обработаем ваши раны.
Тот с трудом поднялся на ноги.
— Не верю, что все еще жив. Так Калунна существует, и она — настоящая богиня. Или же…
— Не говорите этого вслух. Калунна ненавидит демонов. А вы все еще на ее землях.
Беата проводила его в его дом, остановила кровь и как смогла залечила раны. Надо бы прислать к нему Адалинду для исцеления. Отец Вирджил потрясенно молчал и заговорил лишь, когда Беата собралась уходить.
— Постойте! Спасибо, что вмешались. Я молился чтобы зло исчезло, и бог послал мне ангела-хранителя на защиту.
Беата засмеялась.
— Боюсь, ваш ангел оказался ведьмой. Отец Вирджил, собирайте вещи и немедленно уезжайте отсюда. Калунна сказала, что не убьет вас сегодня, но уже завтра может быть поздно.
— Я понял. Я пока не хочу становиться мучеником за веру. Я уеду. Только… не могли бы мы выпить вместе чаю? В последний раз.