Беата прикрыла глаза.
— Отец Вирджил, пожалуйста, уезжайте. У вас неделя до следующего нападения.
— И не подумаю даже, — спокойно ответил тот, — господь велел нам претерпевать муки ради праведных дел. Мое дело праведное, и я потерплю.
— Тогда оставьте подношение Калунне. Вам необязательно искренне верить в нее. Просто сделайте это, чтобы призрачный пес больше не пришел.
Отец Вирджил просто улыбнулся и ничего не сказал.
Беата вздохнула.
— Наносите мазь на раны два раза в день, утром и вечером. Она снимет боль и ускорит заживление.
— Благодарю вас. Как проходят дела у культа Калунны?
Беата хмыкнула.
— Из-за ваших проповедей некоторые жители Морланда понадеялись на защиту старого бога и не оставили ей подношение. Разумеется, им пришлось пережить посещение призрачных псов, благо на первый раз отступники отделываются легким испугом.
Отец Вирджил помрачнел.
— Это жестоко и несправедливо. Вера не должна насаживаться силой.
Беата рассмеялась.
— Вы учили когда-нибудь историю?
— Учил. Но не думал, что мы вернемся в темные времена, когда человеческая жизнь и свобода воли ничего не стоили.
Она помолчали.
— Алекс теперь пылко проповедует мне, уговаривая перейти в вашу религию, — заметил отец Вирджил, — говорит, что Калунна снизошла до личного общения с ним. Я беспокоюсь, не опаивает ли Голди его настойками с галлюциногенным эффектом. Когда верующий говорит с богом — это правильно, но если тот начинает «отвечать» ему, это плохой знак.
— Калунна существует и действительно беседовала с Александром, — возразила Беата, — и со мной.
— А как она выглядит, если не секрет?
— Как очень высокая и красивая женщина, с длинными золотыми волосами и львиными лапами.