– А если оденусь, то пустят? – спросила василиса, возвращаясь к телеге и доставая сарафан. На нем было немного крови. Видимо, брызнула, когда купца стаскивали.
Она взяла нарядную рубаху и сарафан и пошла переодеваться за телегу. Жгла ей руки красивая ткань чужого подарка, жгли ей душу мысли о том, что нехорошее дело она делает. Но делать было нечего. К князю в лохмотьях не завалишься! Мигом прогонит. На то он и князь.
– Ну, клуб начинающих мародеров? Ты там скоро? – спросил филин, вращая головой по кругу. – Где мой будущий госслужащий?
– Вот, – произнесла василиса, растеряно осматривая наряд. – Кажется, велик!
– Это на вырост! На государственной службе все отъедаются! – усмехнулся филин. – Ну, пойдем! Бери посох! Так, погоди… А откуда бусы?
И тут василиса покраснела, глядя на серебристый сарафан и нитку красивых бус, в несколько раз обвязавшую горло.
– Там взяла, – глухо произнесла она, кивая на телегу.
– О, мой юный мародер! Ты делаешь успехи! – оживился филин. – Сразу видно, к государственной службы у князя готовишься!
– Они просто красивые очень, переливаются! – оправдывалась василиса, тонким пальцем поддевая нитку перламутровых бус. Ей было так стыдно, что пока она возилась с сарафаном, бусы заприметила. И так они ей по сердцу пришлись, что рука сама за ними потянулась.
– Совсем другое дело! А то будут звать Василиса Пребедная! – фыркнул филин, взлетая на наплечник.
– Есть уже такая. Ее еще Василисой Горемычной кличут, – вздохнула василиса, ковыляя по широкой дороге.
Деревья, слово зеленая арка склонились над дорогой, переплетаясь ветвями.
– Не слыхал про такую, – заметил филин, пока посох отсчитывал каждый шаг.
– Осела она в деревне одной. Стала жить, как обычная баба. Парень приглянулся. Замуж позвал. А однажды пришла, а там мужик ее растерзанный лежит прямо посреди избы. И их дите из колыбели пропало. С тех пор, как про нечисть услышит, так готова тут же рвать и метать. Сама в чащобы гиблые лезет! – повторила василиса то, что слышала от ягини.
За деревьями показались деревянные крыши теремов. Но до них еще идти и идти.
– Так, смотри! Как к князю придем, сильно не кланяйся! Чай мы не бояре, и еще ничего у него не скомуниздили, чтобы в ножки кланятся! – напутствовал филин. – Как заведут тебя в палаты, так иди так, словно посох проглотила. Направо зыркнула, налево зыркнула. Но так, словно нечисть в каждом углу таится. Дескать, все ты насквозь видишь!
– Хорошо, – вздохнула василиса, глядя на старую дорогу и обережные камни, охраняющие путников от тех, кто живет в лесу.
– Первой не говори. Дождись, когда князь разговор заведет, – ерзал филин. – И тут же продавай ему ручку!
– Что продать? – спросила василиса, заслушавшись пением лесных птиц.
– Ручку продать! Ручку домового, русалки или еще какой-нибудь кикиморы. Дескать, чтобы он мог убедиться в твоей компетентности! – продолжал филин, но василиса слабо понимала, о чем это он.
ebooksa