Василиса из рода Ягинь

22
18
20
22
24
26
28
30

Князь голову опустил, словно повинился.

– А перстень зачем? – спросила василиса, рассматривая подарок.

– Защитить тебя хочу от зверя, меня раздирающего, – негромко произнес князь. – Его та, что до тебя была, носила, как оберег. Она-то и его и смастерила… Да сняла однажды. Обронила… Нарочно или нет, мне не ведомо… А теперь давай, хватит мучить меня! На то тебя ягиня и растила. Зверь перед тобой. Убивай.

Василиса стояла и смотрела на князя. Посох в ее руке горел зловещим огнем. В полумраке, казалось, что рядом с ней чудовище стоит.

– Чего медлишь! – внезапно заорал князь и рубаху на себе разорвал, обнажив белую мускулистую и вздымающуюся грудь. – Убей уже! И дело с концом! Та не смогла, хоть ты! Знаешь, сколько я людей против воли извел! Скольких жизни лишил! Знала, бы не сомневалась. Убивай!

Глава 24. Опояска

Василиса оторопела, видя, как князь смотрит на нее покрасневшими глазами.

– Послушай, княже, – ласково произнесла василиса, видя, как князь воет и падает на колени. – Опояску снять можно… Пусть снимет ее тот, кто надел.

– Не снимет он,– послышался глухой голос. Князь в отчаянии посмотрел на василису. – Вечно мне зверем лютым бегать…

– Запросто так такие чары не накладывают. Скажи мне, князь, чем ты провинился, – ласково спросила василиса, присаживаясь рядом. Князь что-то прорычал, а потом шумно вздохнул. – Может, исправить сможем? Или попробуем.

Он посмотрел на нее осоловевшими глазами, а потом встал, нервно прошелся, скрипя деревянными половицами. А потом обессиленно рухнул в деревянное кресло.

Князь молчал, тяжело дыша. Думал.

А потом как заговорит, да лучше бы василиса этого не слышала!

– В Зеленом Посаде князь правит. Вот он это и сделал, – обхватил голову князь. – Приехал я к нему как-то. Встретил он нас, как гостей дорогих. Сразу пир горой закатил. Пировали два дня. Медовуха и пиво рекой текли. И вот вышел я на воздух продышаться, в тереме заплутал, а меня ноги сами в сад вынесли. Глянул, а там девица – красавица. Никогда красоты такой не видывал. Чую, сердце ретивое взыграло. Я к ней, а она меня от себя прогоняет. И тогда чую, что не волен я над сердцем своим. У ног ее валялся, любви ее просил. А она смотрит на меня, как на вражину. Я ей и золото, и меха обещал… Сердце из груди вырвать готов был. А она сторониться.

Князь выдохнул и замолчал, прижимая руку к губам, словно оттуда что-то вылететь должно было. То, что знать никому не положено.

– И тут кровь во мне взбурлила, – продолжил князь, тяжело дыша. – Чтобы мне? Князю? Девка какая-то отказывала! Да никогда… Схватил я ее да набросился на нее, как зверь лютый.

Князь зажмурился и головой покачал.

– А нам уже пора уезжать поутру. Вот собрались, поехали, а у меня все красавица эта из головы вон не идет… Все ее очи вижу… Аж сердце замирает. Сначала думал, что привиделось мне… А потом мне шепнули, что князь Зеленого Посада дочку свою утаил. Не показал. А она – красавица – писанная. Видать, как зятек ты ему не понравился, княже. Стали дочку нахваливать. Тогда понял я, что за девица вчера была. Только до посада своего добрался, так сразу велел сундуки подарками набивать. Только ее женой своей видеть хочу! Приехали мы со сватами и подарками, как и полагается. А там плач стоит страшный. Княжна удавилась!

Князь помолчал и глаза закрыл, словно больно ему об этом говорить.

– Потом все и всплыло. Василиса из Зеленого Посада всю правду безутешному князю про его дочь и раскрыла, – выдохнул князь. – Она меня день не дождалась. Мне все ее очи в темноте мерещатся. Забыть их не могу. Вроде бы, все заросло да как-то сладилось. На пиры друг к другу ездить обратно стали. А потом мне эту опояску прислали.