— Мы не успели, — понурился папа.
— Остальные все целы? — подошёл к детям дед Михей.
— Да, — раздались их испуганные голоса.
— Вани нет, — вскинулась Люба, — сиротки, Светиного сына.
Детей с нами было немало, за всеми не углядишь. Мы и не успели ещё познакомиться с ними поближе. Одиннадцать сорванцов сновали туда-сюда. Ночью мы спали отдельно от них.
— Как выглядел мальчик? — подошёл отец.
— Ну как, — всплеснула Люба руками, — светленький, худенький, кареглазый. Шёл рядом со мной. И всю ночь поблизости был. Как не заметили, что он пропал?
Женщина расплакалась, к ней подошла Мария успокаивая.
— Обыщите поляну, может, от страха куда забился? — старик взял факел и первым начал осматривать под деревьями и за кустами. Остальные последовали его примеру. Мальчика звали, обыскивая небольшой пятачок. Только всё без толку.
— Гляньте, вот здесь, — подозвал нас дед Михей.
На земле виднелись два следа от маленьких сапожек, точно мальчугана волокли за руки, а он упирался, скользя по земле.
— Сдаётся мне, твари бы в зубах его унесли, — старик присел на корточки.
— Что ты хочешь сказать? — Тихо спросил дядя Лёша.
— Вытолкнули мальчонку, когда костёр гаснуть начал, — дед покачал головой.
— Надо узнать, кто это сделал. Иначе мы рискуем вообще не добраться до людей. Убийца нас по одному перебьёт, — папа понизил голос, чтобы не слышали остальные, — ведь он действует по плану. Своему, извращённому, но всё-таки плану.
— Это как? — Придвинулся ближе старик.
— Убирает тех, кто замедляет наше передвижение. Сами подумайте, бабушка, которую надо было тащить. И двое ребят, не осиливших вчерашний переход.
— Выходит, следить придётся почти за всеми, — почесал затылок дядя Лёша.
— Нет. Мы поступим проще, — ответил папа.
— Как это?