Мы попытались освободиться, но тщетно. Верёвки держали крепко.
— Блин, что делать. У меня почти одна рука шевелиться начала. Ещё бы чуть-чуть.
Я стиснула зубы:
— Давай, жги.
— Ты уверена?
— Лучше быть живой с ожогами, чем стать обедом для этих тварей. Давай.
Руки зажгло. Я старалась не вскрикнуть, кусала губы. Во рту появился привкус крови. Но тут давление верёвок ослабло:
— Бинго! — Гриша поднял руки, — готово!
Повернулась к нему спиной:
— Развязывай меня быстрее!
Парень принялся за узлы. Наконец, путы спали, я потёрла затёкшие руки, по тыльным сторонам вздулись ожоги.
Гриша осёкся:
— Зачем же так, Лара. Почему не сказала?
— И что, стояли бы, как бычки, которых привели на заклание. Всё нормально.
Ожоги нещадно болели, но сейчас это была не та проблема, на которой стоило заострять внимание.
— Бежим! — дёрнула Гришу за руку.
— Куда? В деревню нас не пустят.
— Идём не к воротам. Попробуем перелезть через забор.
Мы бросились прочь из леса, спотыкаясь о коряги и корни деревьев, но нам наперерез выскочило штук шесть тварей.
— Не успели, — процедил сквозь зубы Гриша, — включай своё электричество.