— А почему ты зовёшь его «любимым министром»?
— Потому что он министр, — хохотнул король, повёл бровями и развёл руками, — и потому что я его жуть как люблю! — Вероника широко улыбнулась, король кивнул и уже серьёзно ответил: — Мы дружили в детстве. А потом меня короновали и понеслась такая карусель, что я просто захлёбывался в новых обязанностях и шагу не мог ступить без отряда охраны. А Шен уехал за границу учиться. — Георг приподнял плечи и на секунду поджал губы, виновато понизив голос: — Я думал, что он на меня в обиде за то, что я перестал уделять ему время, было стыдно. Прошло время, я немножко разгрёбся с государственными делами, попытался его найти, но Шен к тому времени уже столько раз переехал, что письма терялись. А потом он вернулся, — король отпил чая, поёжился, поднял глаза и Вера увидела в них грусть. — Он сильно изменился. Стал холодным, грубым и безжалостным, научился врать и использовать людей, как вещи. Я пытался с ним общаться, звал на государственную службу, но он отказывался. — Король ухмыльнулся и с недоумением приподнял плечи, — а потом я узнал, что он поступил на госслужбу сам, через старого знакомого в министерстве внутренних дел, обычным рядовым следователем. Я с ним встретился и попытался поговорить, выяснить чего он хочет, предложить помощь, — он опять развёл руками, виновато улыбнулся, — я хотел его купить. Позор мне. — Невесело усмехнулся и отпил чая, посмотрел в камин, — его дружба не продаётся, мне давно следовало это понять.
— Но ведь как-то он стал министром? — тихо спросила Вера, король кивнул:
— Он создал свой отдел при управлении разведки, настолько засекреченный, что у него даже названия нет, сначала называли «новый отдел», потом стали звать отделом Шена. — Король изобразил священный трепет: — Очень эффективный отдел. Очень. Шен гений, в этом очень скоро убедились все, кто знал о его работе, — Георг косо улыбнулся, — на самом деле, это довольно мало людей. Особенность его спецгрупп — незаметность, в некоторых случаях это просто бесценно. Правда, немного пугающе, — король в шутку передёрнул плечами, — методы его отдела вызывают шок и трепет. — Он помолчал и довольно прищурился: — По большей части, у врагов. Но и у друзей тоже.
— Что за методы? — осторожно поинтересовалась Вера, забираясь в кресло с ногами, король гордо выпрямился, как ветеран, собирающийся рассказывать свою любимую фронтовую историю.
— Его отдел занимается шпионажем, — он закатил глаза и перекривил, — «контролем», как он это называет. Агенты внедряются во всякие организации, требующие надзора, или туда, где нужно достать информацию для расследования по подозрениям в махинациях, уклонении от налогов, торговле запрещёнными товарами, плюс всякий другой криминал, — он поднял руки, как будто сдаваясь, — подробностей даже я не знаю. Добытую информацию обрабатывают аналитики разведуправления, там проводятся расследования и иногда даже суды, — король немного опасно ухмыльнулся, — без оповещения подсудимых, разумеется — в Карне с преступниками не церемонятся. Приговор вручается Шену, он принимает решение о том, как лучше привести его в исполнение, и отправляет одну из своих спецгрупп.
Вера поёжилась от холодных мурашек при воспоминании о том, как деловито министр Шен шнуровал комбинезон и как бесстрастно потом вытирал кровь и мозги с метательных ножей.
«Мы их всех убили, они преступники.»
Король заметил выражение её лица и плотоядно улыбнулся:
— Да, мой любимый министр — тот ещё призрак. Его спецгруппы бесшумно приходят, делают работу и исчезают, а в утренних газетах печатается статья, где подробно расписывается, кто и за что этой ночью был казнён. Представляешь, вчера ты ушла с работы и всё там было в порядке, а утром приходишь — контора закрыта и на двери газета с сообщением, что твой проворовавшийся начальник этой ночью казнён в своей постели, его бухгалтер — прямо за рабочим столом, их партнёры тоже выловлены по одному и всем уже крышка. Счета арестованы, собственность фирмы переходит в казну, сотрудникам явиться завтра для получения расчёта.
Вера всё больше округляла глаза:
— И у вас это законно?
— Абсолютно, — кивнул король. — Просто раньше этими делами занимались спецотделы полиции, а они ребята заметные и медленные, к тому же, поднимался шум, иногда виновные успевали всё узнать заранее и сбежать. А от отдела Шена никто не убегает. — Король помолчал и опять довольно ухмыльнулся, — очень эффективный отдел. Раз случай был, — он по-мальчишески улыбнулся, отпил чая и пожал плечами, — не знаю даже, почему Шен за него взялся, личное что-то, наверно… или друзья попросили, не знаю, короче. Один сильно хитрожопый господин решил строить таверну в элитном районе столицы, сделал всё как положено, купил проект, утвердил в управлении архитектуры, заплатил налоги и стал строить. А потом через время оказалось, что проект был на два этажа, а построил он три. — Король улыбнулся как фокусник, запускающий руку в шляпу, Вера замерла в ожидании кролика:
— И?
Король шкодно улыбнулся, затягивая развязку, пожал плечами:
— Ну, вообще-то, это не особенно серьёзное правонарушение, его бы обязали заплатить штраф и убрать лишний этаж, и всё. Но, видимо, кто-то в управлении архитектуры имел на него зуб, или может соседи этого умника были на него крепко злы, но они через кого-то добрались до Шена, попросили и он взялся. И в одно прекрасное утро, придя в свою почти достроенную таверну, хозяин обнаружил, что весь третий этаж аккуратно сложен у входа в виде груд битого кирпича и строительного мусора, а ко входной двери топором пришпилена штрафная квитанция.
Вера поражённо подняла брови:
— Сурово.
— Зато как действенно! — запрокинул голову король. — Такие акции создают эффект всеведения власти, люди живут с постоянным ощущением, что «они» следят за каждым шагом. Когда народ знает, что возмездие может свалиться из ниоткуда, то грешит гораздо меньше. После появления в столице Шена уровень подобных правонарушений ощутимо упал. Со временем на него переложили охрану важных персон, операции по освобождению заложников, сопровождение важных грузов, карательные акции по контрабанде, скупке краденого, рэкету, всякой организованной преступности. — Король вздохнул и чуть печальнее сказал: — Он и за границей что-то делает, даже я не знаю, что. Это, знаешь, как говорят — правая рука не в курсе, что делает левая? Вот он и есть моя левая рука, о деятельности которой вообще никто ничего не знает.
Вера отвела глаза, посмотрела в камин, где потрескивали прогорающие поленья.
ebooksa