Господин министр резко опустил глаза и взял чашку, потом на секунду поднял взгляд, осторожный и недоверчивый, веселье из голоса пропало:
— Мне ещё тяжело говорить.
— Рассказывать сказки про Деда Мороза вам это не мешало, — сложила руки на груди Вера, он отпил бульона, помолчал, отпил ещё. Потом медленно вздохнул и обреченно кивнул:
— Ладно, один вопрос. И для честности, я тоже задам вам один и вы на него ответите, даже если это будет неудобно и неприлично. Идет?
Веронике его тон не понравился, она стала лихорадочно думать, строить догадки о том, что же он хочет спросить. Министр поддразнивающе поднял бровь:
— Боитесь, госпожа Вероника? Вам есть, что скрывать?
— Не боюсь, — выровнялась Вера, — идет. Но я спрашиваю первой. — Он напряженно кивнул, она готова была поклясться, что он-то как раз боится.
«Если вопрос только один, то нужно выбрать правильный.»
Она глубоко вдохнула, собираясь с силами, и медленно спросила, внимательно следя за его лицом:
— Почему Тонг держал бонсай в подвале?
Министр впечатленно дёрнул бровями, но сразу же изобразил насмешливую улыбку:
— Вы уверены, что это именно тот вопрос, который вы хотите мне задать? Почему вас это интересует?
Он так старательно изображал веселье, что она не поверила.
— Да, это именно тот вопрос. И я хочу получить ответ.
— Вы решили потратить свой вопрос на дерево? — фыркнул он.
— Хватит вилять, господин министр, — с сарказмом усмехнулась Вера, — бонсай — хоть и маленькое, но растение, ему нужен свет. И ему, бедняге, в подвале было явно неуютно, оно выглядело нездоровым, Тонг не мог этого не заметить. И по логике вещей, заметив, он должен был что-то предпринять, но он не стал. И я спрашиваю вас, почему?
Он перестал изображать веселье, отпил ещё бульона и прохладно спросил:
— С чего вы взяли, что я должен это знать?
— Отвечать вопросом на вопрос невежливо, — издевательски пропела Вера. — Я уверена, вы знаете. И бонсай этот вы видели, и время подумать у вас было. Отвечайте.
Министр нервно сжал губы, тихо, раздраженно сказал: