Дай мне руку

Министр молниеносно сунул тефтельку в рот, зажмурился и замер, Вера тихо смеялась с его прибалдевшей физиономии, он приоткрыл глаза и обвёл взглядом стол, посмотрел на Веру:

— Это всё моё?

— Ни в чём себе не отказывайте, — кивнула Вера, он довольно зажмурился и улыбнулся:

— Вы…

— А я тарелку принёс! — возник посреди кухни Барт, осмотрелся и улыбнулся шире, — о, а можно и мне? — и не дожидаясь ответа, цапнул из тарелки тефтелю, сунув её в рот одновременно с ответом министра:

— Нельзя!

Барт подавился и закашлялся, отвернулся, Вера перевела на министра возмущённый взгляд:

— Пожалели ребёнку тефтельку? — он молча отвернулся, Барт отдышался и повернулся к Вере:

— Я сам виноват, — пошёл к шкафу, достал себе чашку и налил воды, выпил, криво улыбнулся министру: — Я думал, они все шутят.

— Не шутят, — буркнул министр. — В холодильнике есть ещё.

— Да я не голодный, в общем-то, — помялся маг, — я пойду.

— Как твои лабораторные? — как бы невзначай спросила Вера.

— Нормально, — скривился маг, — пока. Господин, — он поклонился и исчез, Вера с ожиданием посмотрела на министра Шена, он вздохнул и положил вилку, с досадой посмотрел на Веру и неохотно сказал:

— Это такое проклятие, кто берёт мою еду, тот ею давится.

— А это вы как заработали? — округлила глаза Вера, министр опять взял вилку, покопался в тарелке.

— Двоюродный брат наградил. Есть такой цыньянский праздник, День Семьи… скоро будет, кстати. В этот день принято всей семьёй ходить в храм Со Ра и Сэ Ра, покровителей семьи. И считается, что если в этот день в храме о чём-то попросить члена семьи, то он обязан помочь или как минимум, попытаться, некоторые этим поверьем нагло пользуются, выпрашивая у родственников гораздо больше, чем они хотели бы дать. Богатые и влиятельные люди стараются в большие храмы в этот день не ходить, потому что просители там просто кишат, семьи правителей вообще строят маленький храм у себя во дворце и пускают только своих. Я об этом празднике не знал, — министр с досадой поморщился, бросил на Веру короткий шутливый взгляд, — мои родственники не особенно заморачивались моим образованием в области традиций, я на этом не раз прокалывался, один раз даже чуть не женился из-за этого. Я тогда в Академии учился, в группе кроме меня было ещё пятеро цыньянцев из Карна, они потащили меня в храм, якобы за компанию, а внутри один из них сказал мне, что у него скоро праздник, он меня приглашает, что планирует поставить бочку дорогого маяльского вина, но к сожалению, ему это не по карману. Я предложил ему кредит на три месяца под пять процентов.

Вера закрыла лицо руками и рассмеялась, министр криво улыбнулся, медленно выбрал тефтельку, прожевал и развёл руками:

— Я тогда владел винокурней, об этом все знали. Я путешествовал в Маялу за год до того, попробовал в одном селе местное фруктовое вино, мне понравилось и я купил всё производство, обновил оборудование, увеличил объёмы и к следующему сезону уже имел прибыль. Из-за доставки телепортом напиток по цене выходил элитным, я в начале сезона навестил десяток богатых знакомых и подарил по паре бутылок, чисто в коммерческих целях, эта акция себя окупила, дальше продажи пошли уже на слухах, больше я никому ничего не дарил. А мой брат, видимо, решил, что я всегда всем вино раздавать буду. От кредита отказался, сказал, что и за три месяца не выплатит, слишком дорого. Я предложил ему помочь найти подработку на каникулы, он сказал, что работать не хочет. Я спросил его, почему он решился на такой дорогой праздник, если его семья не может себе это позволить, и намекнул, что при желании можно уложиться и в более скромную сумму без потери качества. Он сказал, что хочет именно это вино и именно бочку. — Министр замолчал, посмотрел на Веру: — Что бы вы ответили?

— В моём мире такую ситуацию трудно представить, — невесело улыбнулась Вера, — ну или мне просто везёт с окружением. И что вы сказали?

— Я тогда плохо говорил по-карнски, — усмехнулся министр. — Я переспросил, правильно ли я понял, что он хочет, чтобы я за свой счёт поил его друзей. Он сказал, да. Я спросил, что заставило его думать, что я буду так необоснованно щедр. Компания поняла, что я не в курсе про праздник, они стали мне объяснять. До меня дошло, зачем они меня вообще сюда потащили, и я сказал, что раз уж это такая традиция, то я, так уж и быть, дам ему денег на это вино, но на праздник не пойду, и что я очень надеюсь, что и он, и его друзья этим вином подавятся. А всех присутствующих я жду завтра утром на Восточной площади, где уделю каждому ровно по полминуты на обучение уважению к чужой свободе воли.