— Пожалуй, я верну её обратно, — невесело улыбнулась Вера.
— Не надо, — поморщился министр.
— Я возьму себе такую же из кастрюли, — она потянулась за тарелкой, он повысил голос:
— Не надо, ешьте.
— Я не хочу рисковать, — улыбнулась Вера, вставая.
— Мне не жалко, — прошипел министр.
— Я вам верю, — кивнула она и дёрнулась от завибрировавших на локте «часов истины», она успела забыть о них. Министр понимающе усмехнулся и тихо, ехидно сказал:
— Я знаю, что вы пили из моей чашки. И с вами ничего не случилось.
Вероника поражённо замерла, зажмурилась и медленно села обратно, подпёрла лоб рукой и глухо спросила, глядя в стол:
— Как вы узнали?
— На записи слышно, как вы меняете их местами. И чашки, вообще-то, разные — это цыньянский сервиз, там не бывает двух одинаковых предметов. И если бы вы были чуть внимательнее, вы бы заметили, что я потом их обратно поменял.
Вера зажмурилась и закрыла глаза ладонью, ей было стыдно и смешно, министр тихо рассмеялся, довольным голосом шепнул:
— Приятного аппетита, госпожа Вероника, — и застучал вилкой, она тяжко вздохнула и открыла глаза, но голову не подняла, увидела на своей тарелке ещё одну лишнюю тефтельку, наколола её на вилку и шмыгнула носом, сунула в рот, помолчала, попыталась сделать голос беззаботным:
— Как совет?
— Как обычно, — фыркнул министр, — имитация деятельности. Полдня обсуждали авторское право, как будто в королевстве других проблем нет. К юго-востоку от столицы магическая аномалия, прогнозируют перепады температуры, от которых озимые вылезут раньше времени, естественно, помёрзнут, урожай пропал. На северо-западе шахту топит водой, уже неделю, оттуда молят о помощи, министерство никак не решит, чья это проблема — эмчеэсников короля или местного графа. На востоке полный предел, там некоторые уже в открытую вывозят вещи из дворцов, никому нет дела. Королевство балансирует на грани между войной и развалом, а совет министров голосует, считать ли надпись на заборе публикацией.
— И что решили? — невесело усмехнулась Вера.
— Считать, — с сарказмом кивнул министр, — но только если за созерцание забора взымают плату. Они там такого нарешали… — Дожевал, положил вилку и с нехорошей улыбкой потёр руки: — Сейчас будем заниматься незаконной деятельностью. — Достал из внутреннего кармана блокнот, прицелился карандашом, зажмурив один глаз, посмотрел на потолок, кивнул и стал писать, иронично декламируя:
«Не верю в женщин некрасивых!
Но вот, бывает, как зайдёт…
А впрочем, с водкой, да под пиво,
ebooksa