Дай мне руку

— Да. Случилось. — Опять поднял глаза и посмотрел на стол, на своё любимое место, неуверенно кивнул в ту сторону: — Можно я…

Вера отвернулась и пожала плечами:

— Это ваша квартира, делайте что хотите.

Он с болью закрыл глаза и она прикусила язык, посмотрела на него внимательнее — пиджак и брюки от разных костюмов, воротник рубашки с одной стороны загнут, руки в пыли, или в чём-то… как будто в свежезажившей корке, ногти в царапинах, под ногтями тёмно-красное. На ботинках царапины. На лице… что-то страшное. Она боялась смотреть ему в глаза.

— Проходите, — ровным голосом пригласила Вера, достала из шкафа две чашки, налила воды, пошла к столу, глядя как он неуверенно устраивается на своей табуретке, весь какой-то одеревеневший, напряжённый до хруста. Она поставила перед ним чашку и села рядом, отпила из своей и спросила:

— Что случилось?

— Сгорел королевский музей, — мёртвым голосом ответил министр.

— Он был вам дорог? — с лёгким сарказмом спросила Вера и тут же опять пожалела о своём тоне, злость и обида играли с ней злую шутку, заставляя выплёскивать своё состояние в каждом слове. Министр медленно кивнул, бесцветным голосом ответил:

— Да. Он был мне дорог. — Помолчал и так же безжизненно, как прогноз погоды, продолжил: — Там была бесценная коллекция скульптур, трофейного оружия и портретов королевской семьи и других известных людей. Я хотел сводить вас туда… сегодня, показать портреты людей, которых вы встретите на балу, рассказать кое-что из истории Карна и… много чего ещё. Прошлой ночью я посетил музей, взял с собой мага, не Артура, поставил там рамку телепорта, проложил маршрут нашей будущей экскурсии и предупредил старшего смотрителя, что забираю некоторые залы в единоличное пользование на всю ночь, он обещал обеспечить мне спокойствие и уединение. Потом я ещё раз всё хорошо обдумал и решил отказаться от этой экскурсии, потому что счёл здание музея недостаточно безопасным, там слишком много окон и слишком мало дверей, залы вдоль крыльев идут анфиладами, из которых вообще никуда не попасть и никак не выбраться, пожарная безопасность соответствует стандартам трёхсотлетней давности, а огромные окна хорошо видны за несколько кварталов. И я решил не вести вас туда, но распоряжения не отменил.

Он замолчал, стал ковырять ногтем сухую корку раны на ладони, перестал, с силой переплёл пальцы.

— Сегодня вечером я сказал командиру группы, которая должна была нас сопровождать в музей, что планы изменились и они мне этой ночью не нужны. Но смотрителю музея не сказал. И судя по всему, моей бронью решил воспользоваться Сант и сводить в музей Лику. Естественно, никого не предупредив. Они пошли туда и отлично провели там время, пока я сидел на совещании с министрами обороны и внутренних дел и главами отделов разведуправления.

Нервные пальцы опять стали цеплять ногтями заживающие раны, он оторвал сухую корку, бросил на стол, растёр пальцем выступившую кровь. Вера молчала, спрятав руки под стол и до хруста сжимая кулаки.

— Помните, Двейн получил по уху, когда сболтнул лишнего? — министр поднял на неё глаза и Вера кивнула, он ненатурально улыбнулся на секунду, опуская глаза. — Это артефакт, он парный, как парный «маяк», передаёт ощущения, в частности, боль. У меня на шее одна половина, а у Двейна за ухом — вторая, это позволяет ему чувствовать мою боль. Называется «скрепка», такая страховка, на случай, если со мной что-то случится и не будет возможности вызвать помощь. Вчера я заказал для вас набор новых щитов в двух экземплярах, для вас и для Лики, Док сделал щиты, я забрал один из них и сходил к знакомому магу, который умеет накладывать «скрепку», это сложное заклинание, его мало кто знает. Вернулся и приказал Санту отдать Лике её комплект щитов, а ваш забрал, чтобы отнести вам. Но Сант умудрился их поменять местами — видимо, решил, что ваши щиты лучше. До моего отдела он был карточным шулером, ловкость рук у него на высоте, так что никто не заметил, я в том числе.

Он поднял на Веру глаза, сардонически усмехнулся и развёл руками:

— Сижу я на совещании, всё по плану. И тут прямо напротив окон взрывом выносит весь третий этаж музея, и в тот же момент «скрепка» даёт мне по уху так, что в глазах темнеет. Так, для справки, «скрепка» передаёт ощущения сильно ослаблено, когда я руку сломал, Двейн сказал: «Чёрт, больно» и продолжил писать. Так что это было… сильно.

Он посмотрел на чашку с водой, отвёл глаза и ещё спокойнее продолжил:

— Я велел двум министрам заткнуться, взял за горло личного мага начальника разведуправления и приказал телепортировать меня по маяку в «скрепке», сию секунду. Это видело восемь человек, двое из которых болтуны ещё те. Из телепорта меня выбросило в горящем здании, из которого маг тут же вытащил меня обратно, после чего я приказал бить тревогу и поднимать дворцовую пожарную команду. Юридически я не имею на это права, но они послушались. Потом пожарные магически потушили здание и вместе со мной, моими двумя отрядами и спасателями стали разбирать завалы. Нашли.

Вера подавила желание прижать ладонь к пекущему сердцу, сильнее сжала кулаки, ловя каждое слово министра Шена и малейшее движение лица, он выглядел каменно-неподвижным, как в день их знакомства.

— Вы бы это… я надеюсь, вы никогда ничего подобного не увидите. Она была узнаваема, хоть и сильно… пострадала. Медик спасателей оказал ей первую помощь и подготовил к отправке в больницу, и быстро отчитался мне, что при должном лечении она выживет, но по поводу ребёнка он ничего точно сказать не может, срок очень маленький.

Вера округлила глаза, министр печально улыбнулся на одну сторону, не поднимая глаз.