— Нет, в полдень. У меня бой на двенадцать, а после боя я буду голодная как дикий волк, сделай мне картошечки, мне папа всегда после соревнований жарил, так вкусно.
— Как жарил?
— Короче берешь сковородку здоровенную, вот такую вот! — она попыталась показать руками, но министр дернул ее за волосы, шепотом приказывая стоять смирно, пришлось объяснять на словах. — Берешь, в общем, на дно чуть-чуть масла, соли, потом мяса такие здоровенные куски, жирные, как кот моей мечты, и жаришь. Они с одной стороны обжариваются, их переворачиваешь, и сверху картошку насыпаешь. Она чуть-чуть жарится, ее солишь сверху, и лук кидаешь, перемешиваешь это все, крышкой накрываешь, и минут на двадцать забываешь. Потом еще раз перемешиваешь, и прямо на сковородке мне приносишь, я буду счастлива как дикий слон.
— Ладно, я понял. Сделаю, — он зевнул, потер затылок, посмотрел на часы: — Это надо часов в одиннадцать начинать, да?
— Можно в полдвенадцатого. Мои бои не длятся дольше пары минут, я быстро устаю.
Он рассмеялся, покачал головой, глянул на министра Шена:
— Еще заказы будут?
— Нет.
— К полудню, я так понимаю, тебе тоже ничего не делать?
— Нет.
— Рассольчика, может быть?
— Иди.
— Ушел, — Булат изобразил сонный поклон, кивнул телепортисту и они исчезли. Министр расплетал Верины волосы, вздыхал, фыркал, наконец спросил:
— Ваш отец вам готовил?
— Иногда. Мама вообще чаще готовила, но после соревнований — только папа. У нас так получалось, что с соревнований приезжали все время ночью, мама в этот момент уже спит, у нее режим. А папа ждал меня, и готовил, да. Он знал, что мы голодные приезжаем.
— Обалдеть.
— Да, это круто. В два часа ночи есть картошку со сковородки и хвастаться — это обалденно. Блин, рассказала, так захотелось… Долго там еще?
— Все уже. Пойдемте.
Он свернул ее волосы жгутом, намотав на руку, и заколол гребнем императрицы, остальные заколки положил на стол, взял поднос и пошел в столовую, Вера пошла за ним. Сама уселась за стол, сама себе пожелала приятненького, взяла себе вилку и стала есть, внимательно выбирая ту еду, которую можно. Министр сидел рядом молча, медленно вращал в пальцах вилку, смотрел на нее. Обреченно сказал:
— Зря я вас повел на бал. Сидели бы дома — не знали бы печали, а так… Это должно было случиться, не это, так другое, это закономерно. Я же ждал покушений, и провокаций ждал, почему я вас дома не закрыл?
ebooksa