Хитрая злая лиса

22
18
20
22
24
26
28
30

Старшая Сун закрыла лицо руками и прошептала:

— Моя дочь так боится. Уже сама бабушка, а всё: «Мам, переставь».

— Ну правда страшно! — шутливо возмутилась Вера. — Я тут это вышивала три часа, а потом возьму обруч натяну на это место. Поэтому я даже не смотрю, приношу, говорю: «Вот, мне вот сюда, пожалуйста», и ухожу. Возвращаюсь — всё уже сделано, ждёт меня. Красота же?

— Красота, — захихикала госпожа Виари, опять понизила голос и спросила: — Так у вас со старшей Хань договор?

Вера посмотрела на неё взглядом хитрой злой лисы, которая всем здесь так понравилась:

— Она попросила меня о помощи, я согласилась. Понятное дело, мы ничего не подписывали, это так, на честном слове. Но я лично слова на ветер не бросаю.

Виари медленно кивнула с восторженным понимающим видом, взяла чайник и стала наливать всем чай.

***

8.44.22 Цыньянская поэзия и Розенбаум

После чая дамы начали читать стихи, Вера наконец-то их услышала, так, как они должны звучать в идеале. Читали классику, специально для Веры рассказывали, кто это написал и по какому поводу, она делала вид, что это очень интересно, но на самом деле, скучала — три строки без рифмы восторга у неё не вызывали. Виари заметила, хотя и не подала вида, но во время очередной чайной передышки осторожно сказала:

— Мне рассказывала старшая Ху, что вы подружились с её сыном, он очень хорошо отзывался о песнях твоего мира.

— Ан Ди? Да, он мне дал поиграть на тай-бу, пока мы обсуждали аукцион. Волшебный инструмент, я совершенно не умею на нём играть, но он волшебный, это очевидно даже не специалисту.

— Почитай нам что-нибудь, — попросила Виари, — нам любопытно, какие стихи в твоём мире. Старшая наследница Кан говорила, они рифмуются, как ридийские, и ложатся в ритм, как карнские. Это очень сложно и необычно для нас.

— А ещё они длинные, — смущённо сказала Вера, — но я могу прочитать отрывок.

— Читай отрывок.

Вера села ровно и задумалась — стихов она успела вспомнить достаточно, пока бродила вокруг теплицы в одиночестве и рассматривала этот яркий чужой мир, но подобрать что-то под запросы местной публики оказалось сложновато. Наконец, она осмотрела пейзаж вокруг и решилась:

Ах, какой вчера был день, добр и смешон,

Бабье лето приодел, будто в гости шёл.

Плыли листья по воде красно-жёлтые.

Ах, какой вчера был день в небе шёлковом.*