— Нормально… Но предпочитаю «любимая жена», — лукаво улыбнулась она в ответ, всем своим видом давая понять, что беспокоиться не стоит.
— Как скажешь, любимая, — расплылся в улыбке Егор.
— Так, ладно, любимые, предлагаю свалить отсюда в тенёк. Здесь, по идее, лето, печёт немилосердно, а мы реально как три тополя на Плющихе…
— Это как? — не поняла Лена.
— Да фильм такой есть, — попробовал объяснить Егор, подхватывая с земли пулемёт и рюкзак. — Я сам, правда, не видел, но слышал что-то такое…
Они немного углубились в лес и остановились на небольшой полянке. Юрий Андреевич закурил и сказал:
— Я думаю, барахло нужно здесь схоронить. Мало ли куда нас эти черти забросили.
— Согласен, — поддержал Егор. — Человек с пулемётом привлекает немного больше внимания. Да и надоело уже его таскать, если честно.
— Тогда стойте тут и не топчитесь как кони, а я местечко присмотрю пока. Только учти — копать тебе…
— Ладно, старче, не бурчи, — Егор повернулся к Лене. — Ну, рассказывай: где была, что видела, как сильно скучала?
— Да, скучала. Ты помнишь магазин в твоём доме?
Егор неуверенно кивнул. Магазинов там было штук пять, и он не понял, какой именно Лена имеет ввиду.
— Я в нём несколько дней просидела. Только там ни окон, ни дверей не было. Я чуть с ума не сошла, хотя Никита Александрович и сказал напоследок, что это ненадолго.
— Понятно. Ты там одними батончиками питалась?
— Не. Это так, десерт. Там же есть отдел продуктовый. Я всё, что съела и выпила, записала в их тетрадку — вернёмся, надо будет зайти и заплатить.
Егор от души рассмеялся, потом шагнул к ней, обнял и, нежно поглаживая, прошептал Лене на ухо:
— Вот ты у меня какая честная — настоящая коммунистка.
— Да ну тебя. Я ж серьёзно. Нехорошо так…
— Заплатим. Не переживай, — успокоил он супругу. — А вообще, твой муж тоже соскучился.
Деликатное покашливание Клочкова вернуло их в действительность.