Впрочем, он уже был здесь. Шагнул ко мне из темноты, слишком бледный в светлой куртке, больше похожий на привидение.
— Долго ждешь? — спросила я, подходя ближе.
— Нет, — ответил он. — Да и потом, после лазарета и запаха лекарств хотелось вдохнуть свежий воздух. Прогуляемся?
Принц предложил мне локоть, и мы медленно побрели вдоль аллеи. Сокол глядел на изломанные деревья и думал о чем-то своем. Я тоже молчала, прислушиваясь к шороху листьев под нашими ногами. Так мы и шли почти до самого озера, сели на скамью у воды.
— Ты хотел поговорить, — напомнила я.
— Да, — согласился Сокол. — Только разговор будет непростым. Послушай, Лучик…
И замолчал. Я смотрела на него, ожидая продолжения, а принц медлил. Затем все же заговорил:
— У меня было много времени на размышления в лазарете. Ты знаешь, эти три года… Сначала я сходил с ума от злости, потом вроде бы смирился, затем начал злиться еще больше, ненавидеть весь мир. Когда узнал о смерти отца, готов был на все, чтобы выбраться. А теперь… теперь вот остановился, и оказалось, что все это время я бежал по кругу.
— Это не твоя вина, — сказала тихо.
— Моя, — возразил Сокол. — Так вот, мне было, о чем подумать все эти дни. И… Почему так трудно подбирать слова?
Я все еще не понимала, о чем он. Наверное, о чем-то глубоко личном. Поэтому просто сидела рядом и ждала, пока слова отыщутся.
— Я люблю тебя, Лучик, — вдруг проговорил принц.
— Что? — Показалось, будто ослышалась.
— Я люблю тебя, Лучик, — уверенно повторил Сокол. — Ты заставила меня снова начать дышать. Поначалу мне казалось, дело в том, что ты здесь лицо новое, и мною движет любопытство. Желание забыться, возможно. Но нет… Я… влюбился. Так глупо… Никогда не думал, что это со мной произойдет. У меня есть невеста там, за пределами академии, Лучик. Мы никогда не виделись, мне известно лишь ее имя, титул и то, что однажды она должна стать моей женой. И меня это устраивало. Так живут императоры. Мой отец тоже женился не по любви в первый раз, и мне не казалось это чем-то неправильным. Они с матушкой хорошо ладили, много времени проводили вместе. Она была очень умной, моя мама. Мари тоже умная, но она другая, слишком мягкая. Наверное, это он в ней и нашел. Прости, я не об этом…
А я не знала, что ему сказать. Никогда в жизни не чувствовала себя хуже. Разве может быть что-то более болезненное, чем момент, когда твой друг признается в своих чувствах, а ты любишь его, но только как друга? Как близкого человека, почти брата… Но не как мужчину.
— Понимаю, ты вряд ли ожидала услышать нечто подобное. — Сокол посмотрел на меня. Впервые за все то время, что говорил. — Но я не тороплю тебя с ответом.
— Подожди!
В голове все путалось. Как ему сказать, чтобы понял? Как объяснить?
— Я слушаю, Лучик, — тихо ответил принц.
— Сокол… — Теперь у меня слова никак не желали находиться. — Ты дорог мне, правда. Очень дорог, но… я тебя не люблю. Не хочу, чтобы ты ждал напрасно.