– Арсений Дмитриевич, так что случилось? – спросила она.
– Аделаида Олеговна решила, что за ее невмешательство в жизнь детей следует доплачивать, – ответил я. – Марина отказалась, а Адель решила нас покинуть и, думаю, еще не раз испортит жизнь.
– Вот горе-то, – вздохнула Тамара. – Я думала, она с детьми останется, мать все-таки. Раньше они хорошо ладили, до всего этого развода.
– Если так, из-за чего все-таки разошлись?
Я не сильно рассчитывал на ответ, поскольку Тамара всегда чего-то недоговаривала. Но тут она меня удивила:
– Максим Викторович узнал, что Аделаида Олеговна ворует деньги с его счетов. Может, и закрыл бы глаза, но у нее на тот момент появился молодой человек, на которого все деньги и тратились.
– И кто же?
– Знаю, что звали его Егор. Авдеев? Нет, не то. Кажется, Антипов.
Имя показалось знакомым… Стоп! Егор Антипов, владелец «Мавра». Совпадение? Не думаю. Похоже, Аделаида тоже замешана в этой истории по самое не горюй. А мне что делать со всем этим? Надо подумать.
– Тогда понятно, – сказал Тамаре. – Никто бы не потерпел, когда на его средства содержат любовника.
– И то верно, но у них ведь дети. Неужто другого решения не было?
Я пожал плечами. Не мне судить Максима Шведова. Зато теперь появилась кое-какая зацепка. И я даже начинал жалеть, что Адель так быстро нас покинула. Может, она тоже была в доме из-за флешки? А если она нашла ее раньше меня? Как бы узнать? В любом случае Юляша и Марк не прекратят общаться с матерью. Надо будет аккуратно выспросить у них, в каком отеле она остановилась.
А пока в голове царил сумбур. Аделаида давала деньги Шведова Антипову. Могла ли она передавать что-то еще? Допустим, информацию по бизнесу? Но это было два года назад, а погиб Шведов только сейчас. Значит ли это, что он пытался отомстить Антипову за разрушенный брак? Или решил потопить фирму соперника в любви? Ответить могла только Аделаида. Она явно знала больше, чем говорила, и оказалась совсем не женщиной-пустышкой, которой хотела выглядеть. Как же все запуталось!
Весь день я слонялся по дому без толку. Дети не показывались, видеть меня не желали. Марина уснула после обеда и дремала, когда я заглядывал. Что дальше? За окнами начинался дождь, достаточно сильный, чтобы перерасти в ливень. Выгулял собаку, пока позволяла погода, а затем сидел в гостиной и смотрел, как крупные капли катятся по стеклу. И думал, думал, только среди сотен версий сложно было отыскать одну, стоящую.
Никогда не засыпал в кресле, а тут отключился, будто кто-то щелкнул выключателем. Когда открыл глаза, за окнами почти стемнело. Дождь усилился, и в комнате было сумрачно-черно.
– Сень, ты здесь? – заглянула в двери Марина.
– А? Да, – потер глаза. – Погода такая – спать хочется.
– И не говори, я сама целый день проспала. Тамара передавала, что ужин готов. Будешь?
– Идем.
Пришлось подниматься и тащиться в столовую. На самом деле, не могу сказать, что мне сильно хотелось есть, но за весь день так ничего и не проглотил, поэтому хоть поужинать стоило. В столовую мы пришли первыми. Минут пять спустя прибежала Анечка. Она уже успокоилась и показывала Марине раскраску с русалочками, пока я все еще клевал носом. Потом пришли Юля и Марк. Оба мрачные, как тучи. Юля по-прежнему казалась зареванной. Наверное, у нее день прошел в слезах, но я понятия не имел, как разговаривать с девочками-подростками. Надо, конечно, попытаться, однако пока нужных слов не находилось, и я вел с ней только мысленный диалог. Юля была больше всех привязана к матери. За ней тоже следовало присмотреть, потому как мы с Мариной знали, на какие каверзы способны эти детки.