(Не)реальный

А Макс, пользуясь тем, что в зале почти никого не было, легонько куснул Аленку за ухо. В животе сжималось все что можно — в маленькую пульсирующую сладкой истомой точку.

— Зараза ты, солнечная, — проворчал он, — я и так уже плавлюсь, а ты меня еще и подначиваешь. Будто требуешь, чтобы тебя укрощали прямо сейчас.

— Давно это у тебя? — Аленка задумчиво скользнула взглядом по очередной заковыристой веревочной петле, на сей раз — стягивающей запястья модели.

— Ну, относительно, — Макс пожал плечами, — в принципе я и раньше на шибари посматривал, но учиться пошел после того… Ну, как мать Лизы ушла.

Это был легкий привет из реальности, той самой, за гранью сексуальной озабоченности.

— Почему она ушла? — Аленка нашарила пальцы Макса, прихватывая их, но ему не особенно нужна была поддержка. Воспоминания о бывшей его из колеи не выбили совершенно.

— Ей стало сложно, — спокойно откликнулся Ольховский, — Лизке было года три, Соня поехала «отдохнуть», но с курорта не вернулась.

— Может, с ней что-то случилось?

— Да нет, — Макс недовольно поморщился. — Она сама мне написала, что не вернется. Через соцсеть. Ну и… Я по тому же инстаграмму, знаю, что с ней все в порядке, все красиво — яхты, море, много курортных мальчиков… Сан, давай завяжем эту тему, она не очень приятная. Честное слово.

— Кажется, я соскучилась по кляпу, — Аленка виновато улыбнулась.

— Да, не исключено, — Макс был просто мастер по многозначительным смешкам.

Фотографий было семь залов. Аленка мужественно вытерпела четыре.

— А ты хочешь, чтобы я тебя связал? — мягко поинтересовался Макс уже на подходе к пятому залу — и на подходе к границе терпения Аленки тоже. Мочи не было — хотелось в гостиницу. Или к Максу. Да хоть куда, хоть даже в шалаш. Аленка категорически измучилась только смотреть и представлять. Тело пылало, как будто её пропитали керосином и подожгли. А тут еще этот вопрос… И кажется, смущение, которое одолевало поначалу при блуждании по выставке, уже схлынуло, фантазия разыгрывалась все сильнее, заходила в своих странствиях все дальше, а тут Макс с его вопросом… И Аленка вспыхнула, как институтка из девятнадцатого века, даже не знавшая, что после свадьбы между мужчиной и женщиной обычно происходит секс.

— Очень хочу, — едва дыша, ответила девушка, опуская ресницы.

Макс развернул её к себе, опустил ладонь на талию. Слава богу, ханжей с их «молодые люди, вы ведете себя неприлично» на этой выставке не водилось. И это было и понятно, и замечательно. Аленка же замерла, встретившись с Максом взглядом. И блин, что это был за взгляд… В нем было видно, что Ольховский тоже уже мысленно три раза сгонял до гостиницы и не вернулся оттуда.

— А почему ты хочешь, чтоб тебя связал я? — вкрадчиво поинтересовался Макс. От его взгляда одновременно и хотелось, и не хотелось укрыться, до того он был… пробирающий. Судя по всему, это был очень важный вопрос. И ответ на него… Тот, который выплыл сразу… Был слишком! Просто «слишком» и все на этом. Но что делать? Врать? Придумывать какую-то хрень? А вот это было противно...

— Потому что я тебя люблю, — Аленка сама обмирала от собственной бесхитростности, — потому что никому больше я это не хочу позволять, а тебе — хочу.

Макс накрыл губы Аленки своим ртом. Горячо, властно — так, что у Аленки от этого аж ноги подкосились. Он, кажется, очень хотел, чтоб им все-таки сделали замечание. Но… Большинство народу по-прежнему крутилось с фотографом, который уже опережал Аленку с Максом на два зала. А тем двум ценителям, что сейчас были рядом — были куда интереснее модели, чем какая-то целующаяся парочка. И это было хорошо. Волшебно. Восхитительно.

У Аленки в груди будто взрывались фейерверки и изнутри кололи грудь мелкими огоньками. Сейчас — уже десять раз взбудораженная, она задыхалась от того, насколько остро в ней сейчас поднимаются чувства к Максу. И все было — и безумная, переполняющая тело легкость, и вздрагивающая от сладкой остроты всякого соприкосновения с губами Макса душа.

— Поехали к тебе, — это не был вопрос. Это был практически приказ, сказанный хриплым голосом явно дошедшего до ручки мужчины.