(Не)реальный

— Сан, не скажешь — и сегодня я тебе ни одного раза кончить не дам, — Макс шепнул это едва слышно, но у Аленки все равно запылали уши, — и завтра ты будешь весь день дымиться и думать о моем члене. Ясно?

Ох, ясно. Прям все очень ясно, и никаких сомнений в том, что Макс это может. И хотелось от этого знания этого бессовестного мужчину все сильнее и сильнее. Но неужели его не стоило поддразнить при этом?

— А кто сказал, что я буду думать о твоем члене, а? — насмешливо фыркнула Аленка, и Макс потянул её за волосы сильнее, заставляя запрокинуть голову и зашипеть от боли.

— Ты лишь ухудшаешь свое положение, солнечная, — усмехнулся он.

Вообще... Сейчас у него даже выражение лица было слегка иным. Расслабленным, даже слегка более открытым, что ли. Будто до этого он хоть и был честен, но все равно держал на лице маску легкой отстраненности. Эх... Ну, вот будет он себя ощущать хозяином положения, а что дальше? Сейчас наиграется, насытится, устанет... Так, не думай об этом, Яковлева, лучше ответь на вопрос — Макс на тебя смотрит уже сердито. Хоть голову не рефлексией займешь.

— Да мой бывший женишок это был, — с неудовольствием ответила Аленка, глядя в окно.

Макс чуть прищурился, но это для него вряд ли было откровение. В конце концов, о ком, как не о бывших, тяжелей всего говорить?

— А с телефоном что?

Аленка замялась. Вообще-то, она примерно поняла, почему Вадику перекрыло крышу, что он это вывернул. Только это его не оправдывало вот ни капли. Мог бы тупо извиниться, нет ведь, прокинул на деньги. Снова.

— Сан! — Макс почти рыкнул это, явно раздраженный её молчанием. И за бедро прищипнул, привлекая к себе внимание девушки.

— Он не хотел, чтобы я звонила в полицию, — Аленка вздохнула и уставилась Максу в лицо, — в наших дремучих лесах он вообще-то в розыске.

— В смысле? — у Макса аж брови на лоб полезли.

— Если вкратце — он вычистил наш с ним счет, с деньгами на свадьбу, спер фамильные прабабушкины сережки, уговорил человек восемь взять и поручиться ему под кредитами, а потом свалил в Москву, где его, разумеется, было уже хрен найдешь.

В машине некоторое время воцарилась такая тишина, что было слышно, как шмыгает носом водила, недовольный то ли пробкой, в которую встрял, то ли тем, что эфир радио «Санта-Барбара» с заднего сиденья взял рекламную паузу.

— Ты не говорила… — медленно произнес Макс.

— Да ну... — Аленка прикрыла глаза, пытаясь отстраниться от этого. Вадик портил ей вечер. Вот и сейчас неприязнь от воспоминаний о бывшем отравляла настроение. А так хотелось насладиться этим вечером полностью...

О чем было говорить? О глупом романе с парнем, который Аленке даже с первого раза и не понравился, но был настойчив, очень настойчив, а она тогда так переживала, что с Артемом у неё ничего не вышло, что подумала «почему бы и нет»? Нет, Вадик умел быть обходительным, особенно по началу. Это вот потом вылезла всякая токсичная хрень, а на первых порах её предсказать было невозможно.

Вот угораздило же Кислицына подвернуться Аленке прямо сейчас, когда все было так волшебно. Хотя был у него такой неприятный талант — портить самые светлые, самые теплые и самые счастливые моменты. Написала историю объемом на десять авторских листов? Фигня, нормальные книги — от двадцати. Получила премию от начальства за досрочно законченный проект? Фигня, нормальные программисты на фрилансе больше зарабатывают. Похудела на целый размер и влезла в новые джинсы? А складки на пузе убирать не думаешь, а, Яковлева? И вот так во всем. Немудрено, что он влез со своими токсичными грязными лапами сейчас сюда. Кажется, у него было кредо — испортить жизнь по максимуму.

— Сан... — горячие губы Макса ткнулись в шею, рядом с ухом девушки, — почему не рассказывала, а? Разве друзьям о таких вещах не говорят?

— Макс, ты мне уже давно не просто друг, — произнесла Аленка, не раскрывая глаз, — и я не хотела говорить с тобой о моем бывшем, да и знаешь, рассказывать, что я в реальной жизни настолько глубоко лохушка — не особо приятно, знаешь ли.