— Я выхожу, — торопливо кивает Аленка и обувает кроссовки. Можно было бы протиснуться мимо и попробовать заехать Вадиму локтем в нос, но он благоразумно убирается с дороги, волоча за собой Лизу.
— Иди вперед и прикрой нас. А то девчонке хана.
В прикрывании Вадика нет особой необходимости, хотя Аленка и послушно шагает вперед, отчаянно пытаясь придумать, что ей делать. Нет. Нет никаких идей.
Нет никого, ни в лифте, ни в подъезде, даже консьерж то ли ушла, то ли просто не вышла. Жизнь будто подыгрывает Вадику, не сталкивая его ни с кем.
У подъезда — черный потасканный Вольво. За рулем уже сидит какая-то тощая стриженая девица в кепке и солнечных очках. Сидит и надувает пузырями жвачку.
И ей абсолютно плевать, что мужик выходит из подъезда, выталкивая вперед себя шестилетнюю девчонку, прижимая к её шее скальпель.
Пиздец. Хочется только материться, причем как можно сильнее. Вот только — это спровоцирует. Это навредит Лизе. Мать твою, Кислицын, и почему Аленка все-таки не вызвала тогда ментов? И сидел бы ты сейчас, и печалился, что сухарей не насушил заранее.
— В машину…
А, так вот в чем дело. Эти двое — подельники. И машина — то ли Вадика, то ли девицы. Аленка покорно залезает на заднее сиденье, рядом с ней Вадик впихивает Лизу, и сам падает рядом, угрожающе улыбаясь.
— Трогай, Валь…
— Валентине?
— И тебе привет, колхоз, — ледяным тоном заявила Валентина.
Узнать в этой стриженной девице Валентину Аленка, наверное, и не смогла бы. Над своим имиджем бывшая нянька очень сильно надругалась.
— Кислицын, какого хрена тебе надо? — выдохнула Аленка, притягивая к себе Лизу, обнимая её, стискивая, пытаясь спрятать в своих руках. Лизка дрожит и тихонько хнычет.
— Ален, ты дура, что ли? — мягко интересуется бывший женишок. — Не догоняешь?
— Дура, — вмешивается Валентина, притормаживая на светофоре. — Но она не знает.
— Серьезно? — Вадик щурясь окидывает взглядом Аленку, и даже это противно. — Ты не знаешь, с кем трахаешься, а, Ален?
— Не выражайся при ребенке.
Пнуть бы этого козла куда побольнее, но что будет с Лизой? Её нельзя подставлять под удар ни в коем случае. Аленка обняла Лизу еще крепче, тихонько гладя по волосам. Маленький напуганный воробышек.
— Не бойся, зайка, все будет хорошо, — Аленка беззастенчиво врет. Нету выбора. Не говорить же, что все прям плохо-плохо, и хрен его знает — разрулится ли оно вообще. Жесть. Она категорически не понимала, что может быть нужно Кислицыну. Деньги? И что он вообще намерен поиметь и с кого?
ebooksa